Читать «Музыка души» онлайн - страница 2
Бхагван Шри Раджниш
Молитва относится к миру субъективности. Это не объект, который поддается анализу. Собственно говоря, молитву нельзя никому показать. Если кто-нибудь станет настаивать: «Что-то я не вижу в тебе никакой молитвы», — ты не сможешь показать ему свою молитву, не сможешь даже доказать ее существования. Молитва похожа на любовь — скорее на любовь, чем на Н20 воды. Любовь столь же неопределима.
Всегда помни: есть вещи, которые под тобой, а есть вещи, которые над тобой. В тех вещах, которые под тобой, возможна точность. Но в тех вещах, которые над тобой, ты не можешь быть точным. Они больше тебя. Если существует молитва, не молитва существует в тебе — наоборот: ты существуешь в молитве. Молитва выше тебя. Ты просто вибрируешь в этом необъятном измерении, в этом сверхизобилии.
Но нас учили, особенно в нынешний век науки, во всем придерживаться точности. И это упорное стремление к точности разрушило много такого, что было в жизни красивого и ценного. Если нечто не поддается точному определению, ум пытается отрицать его существование.
Нельзя точно определить божественность, и ум говорит: «Значит, божественность не может существовать». Нельзя точно определить любовь; тогда ум говорит: «Любовь нам только пригрезилась, не более». Нельзя точно определить красоту; тогда ум говорит: «Красоту мы просто придумали. В ней нет ничего, кроме наших фантазий». Но что же тогда остается? Значит, в мире больше нет красоты, нет любви, нет добра? Значит, мир лишился всякого смысла? Нет, сам мир остался прежним и не лишился смысла; его лишает смысла только ваше доведенное до безумия стремление к точности.
Смысл — явление тонкое. Он как аромат цветка. Его нельзя поймать, потрогать руками, но он существует — сможешь ты его поймать или нет, сможешь ты положить его сейф или нет. Он все равно существует!
Как определить музыку? Если ты начнешь ее определять, она будет разрушена. Тогда останется только организованный набор звуков, не более… Определенного рода шум, организованный таким образом, чтобы он больше не казался шумом. Успокоительный, приятный для слуха шум. Только и всего? Неужели в музыке больше ничего нет? Нет, в музыке есть нечто большее, чем ноты; нечто большее, чем полная совокупность нот.
Если развивать этот вопрос дальше… тогда что такое поэзия? Только набор слов, расположенных в определенном порядке? Нет. Это нечто такое, что случается, когда слова расположены в определенном порядке, — но большее, чем определенный порядок слов. Это не грамматика, это не язык — это нечто трансцендентальное; нечто, вызываемое к жизни словами. Слова дают повод к тому, чтобы случилась поэзия.
И точно так же — в музыке. Инструменты, ноты, звуки служат к тому, чтобы случилось молчание, — которое и есть музыка. Музыка — между двумя звуками, поэзия — между двумя словами; все, что живо и осмысленно, — между строк… Никогда не в самих строках — всегда
