Читать «Крайний» онлайн - страница 110

Я сидел на табуретке. Слезы текли из меня. Меня больше не было. Была одна химия внутри. Я не смог сдержаться и всхлипнул.

Субботин сказал:

— Правильно, Вася. Поплачь. Бедный ты бедный, Вася. Бедный ты, бедный. Я тебя опять не вижу. А ты же есть — слышу. Носом хлюпаешь. Поплачь. Я тебе такое расскажу. Ко мне Янкель приходил. С утречка неделю назад. На место службы. Подводой приехал. С ветерком. Дежурный звонит мне прямо в кабинет. Докладывает: «К вам, товарищ капитан, человек. По срочному крайне важному делу. Выгляньте в окно. Увидите. Пускать или прогнать? Ненормальный с виду». Выглянул, — я в тот день видел, — Янкель. Дежурному говорю: «Сам выйду». Вышел. Говорю: «Поехали ко мне домой». Янкель не соглашается. «Веди, — говорит, — внутрь. В кабинет». Говорю: «Зачем? В тюрьму не терпится?» — «Не терпится. Веди в кабинет. На улице с тобой говорить не буду». Я же оперативник. Я человека насквозь вижу. А Янкель кто? Партизан. Я партизана всегда переиграю. Он руку из кармана пиджака не вынимает. Щупает там что-то, щупает. Карман топырится. Соображаю: там граната. Шепотом Янкелю острожно и убедительно советую: «Дурак, оставь гранату в покое. На нас дежурный смотрит. И вытащить не успеешь — пристрелит». Он отвечает, тоже шепотом: «Успею». Я на него наваливаюсь, вроде с громкими объятиями. Железно захватываю. Дыхнуть не даю: «Товарищ дорогой! Вот так встреча! Вот так радость!» И набок его заваливаю. А у него рука в кармане. Я туда — кулаком зажал. Лимонка. Рука у него потная, скользит. Кричу для постового: «Что же ты напился с утра! Поехали, я тебя спать уложу!» И лошадь стегнул. Вожжи Янкель бросил без внимания. Лошадь резко с места взяла. Он от неожиданности гранату выпустил в кармане. Я перехватил. По шее его легонько стукнул. Затих. Вроде на плечико ко мне облокотился. Поехали шагом.

Загрузил Янкеля в полубессознательном состоянии на кровать. Он очнулся быстро. Здоровый. Говорит: «Я тебя, Субботин, голыми руками придушу. Терпел-терпел, а придушу. Хотел тебя грохнуть на месте преступления. Чтоб побольше захватить вас, гадов, но одного тебя точно прибью». А я засмеялся. Пистолет вытащил из кобуры, на стол далеко от себя пристроил. Китель расстегнул, подставил шею. «Ну, души». Янкель подумал и говорит: «Нет. Своими руками не смогу. Взорвать бы — пожалуйста. А руками — нет. Сноровка прошла». Я ему говорю: «Я слов своих никогда обратно не беру. Но обстановка изменилась, — про сионистский заговор в сердце МГБ ему объяснил, про свою болезнь, про комиссию. — Так что, дорогой Янкель, операция наша закрывается. Но ты признай, что я тебя на краю пропасти удержал. Если бы я тебя тогда не приструнил, ты бы наделал делов. Свои бы тебя сдали с твоими провокационными разговорами». Он спросил про тебя. Я его заверил, что тебя вообще можно считать за ничто. По немцу тебя искать бросили. Другие заботы пришли. Поважнее. Генералов сажают. Он мне сказал, что женится на девке. Что она от него ребеночка ожидает вот-вот. А это же Наталка. Знаешь?