Читать ««На этой страшной высоте...». Собрание стихотворений» онлайн - страница 45

«О, если ты придешь ко мне в июле…»

О, если ты придешь ко мне в июле, Я буду жить еще, и петь, и знать, Что яблони меня не обманули, — Стоявшая рядами чванно знать. Цвели, как фрейлины в своем уборе Национальном, шитом серебром. Теперь сложили ручки на заборе И ждут, пока мы их не оберем. О, мы ведь знаем — бледные, худые, Они вальяжно станут румянеть. Несут корзин — кареты золотые. Всё к сроку: золото, рубин и медь.

29.6.1942

«Как всегда, утверждение Ваше…»

Как всегда, утверждение Ваше Очень спорно, Марина, но Вы Над горчайшей и полною чашей Не склоняли своей головы. Пили так, как на ассамблее Пил гордец Большого Орла: Хоть и пьян, но не плачет. Бледнеет, Но сидит и глядит из угла. Все до дна. И во здравье Петрово. Недоволен. Не обессудь. У раба — свободное слово. Сердце живо. (Изрублена грудь.) Завтра выспимся. Опохмелимся. А сегодня — Пьянейший Совет. Мы ужасно как веселимся И танцуем в Москве менуэт. Так, Марина, и Маяковский, И Есенин — Ваши друзья, Поплясали в хмелю по-московски, Потому что иначе — нельзя. Разрезали наутро вены И кудрями лезли в петлю. Эх, кремлевские крепкие стены, Эх, толпа, что кричит: улю-лю… Где не горечь любви неудачной, — Там родимый народ освистит, Замолчит до каморки чердачной, Позатравит, задавит, сместит. Ваша дочка вторая, Ирина, Похоронена где-то в Москве. Бог Вам дал любимого сына — Передышечку на траве. Ваша первая — ангел Аля, Встретит Вас над Кремлевской звездой: — Я осталась ребенком. Я ли Поддержать не смогу родной? И пойдете Вы — цепкой, крепкой, Твердокаменной, как по земле, За любовью своей — за цепкой, Как звезда на старом Кремле. Вам, Марина, мы тут не судьи, Мы поклонники Ваши тут, Мы свои подгоняем судьбы Под такой же, как Ваш, уют. Накануне отъезда, в Париже, Землянику мне принесли. «Я в Нормандию еду». И вижу Вместе с Вами Москву вдали. «Счастья я, Марина, желаю, Даже и в Нормандии, Вам». До свиданья, такая злая, Я Вас помню и не предам. Что ж, Россия, еще грехами Ты не слишком с зарей пьяна? Ассамблея твоя со стихами, Ты до смерти влила вина. Что ж, Россия, ты лихо рубишь Под коленочки лучший дуб, Что-то мало поэтов любишь, Только кубок держишь у губ. Нам не только бы пить с тобою, Нам бы нужно и пописать. Призадуматься над судьбою, Карандашик свой покусать. Чтоб стрельбы было меньше, шуму, Чтобы комната — чуть светлей, Чтобы время — подумать думу, Чтобы на сердце — потеплей. Мы ль не любим тебя от века. Мы ль тебя не ведем вперед? Вот — стихи. И душа — калека. Вот петля — роковой исход. Ах, набатом военным выла Над тобою, Марина, Москва. Самолеты бросали с пыла Над траншеями не слова. Но над фронтом восточным грозно Цвет медовый волос сиял, Резко, требовательно, не слезно Ты кричала: еще не взял!

12.7.1942