Читать «Разрубленное небо» онлайн - страница 218

Он загнал вакидзаси в ножны, сложил веер-оги и засунул его за пояс. Скинул перчатку с правой руки и вытер ладонью пот с лица.

Картина взору открылась жуткая. Настил неразобранной части моста был завален телами, они лежали тесно, вповалку, досок не видно было из-за тел. Телами усеяна была и часть поляны перед мостом. Отдельные тела перевешивались через балки разобранной части. Кто-то еще шевелился, кто-то даже пытался ползти, кто-то громко стонал.

Не считая Артема и убежавших лучников, в живых осталось четверо: две женщины, Омицу и Ацухимэ («И это главное, — произнес про себя Артем. — И это главное»), и отец и сын Кумазава. Никто из воинов сиккэна на ногах не стоял.

Ацухимэ подошла к Артему.

Артем опустил глаза. Из бедра торчала стрела. Подумав, он обломал стрелу у основания. Застонал сквозь зубы от прошившей ногу боли. Усилием воли подавил эту боль. Не время сейчас обращать внимание на подобную ерунду. Как не время выковыривать из бедра наконечник. Лучше сделать это потом, когда отъедут подальше и переведут дух.

— Где Такамори? — спросил Артем у Ацухимэ.

— Он ушел, сказав, что остановит воинов, идущих по следу.

— Как он их остановит один?!

— Не знаю. Обвал, может…

— Ладно! — махнул рукой Артем. — Некогда ждать. Выживет — найдет нас. Я иду отвязывать лошадей. Отгоним весь табун от моста, чтобы воины Мацумото не смогли ими воспользоваться, потом лишних лошадок отпустим…

(Сотня во главе с Мацумото могла появиться в любой момент. Чтобы им переправить с того берега на этот лошадей, потребуется восстанавливать мост. Без этого они могут переправиться только пешком. И чтобы они не смогли пуститься в погоню, всех привязанных с этой стороны лошадей следовало увести подальше. На своих же ногах пусть пускаются сколько влезет.)

— Будь добра, скажи брату и отцу, чтобы проверили всех наших воинов. Может, кто-то еще жив. А Омицу скажи, чтобы шла ко мне помогать с лошадьми. Все, я пошел…

— Артем! — остановил уж было двинувшегося к лошадям Артема голос дочери рода Кумазава.

Она назвала его собственным именем, с чего бы это?

— Артем… Это была славная битва, правда?

Артем сощурился — из-за солнца, чьи лучи наконец достигли площадки у моста. Он перевел взгляд с девушки на ее близких. Отец и брат без подсказки Артема сообразили, что надо делать, и ходили сейчас между телами воинов, нагибались, всматривались, прикладывали ладони к губам, переворачивали тела. Садато Кумазава, несмотря на торчащие из дощечек его доспехов стрелы (которые он, к слову, по ходу дела выдирал и обламывал), держался вполне бодренько. Неужели не ранен? Даже если не ранен, все равно удивительно, как он выдержал такой неравный напряженный бой в его пусть не преклонные, но далеко и не молодые годы. А вот сын его, Хидейоши, чуть заметно покачивался и прихрамывал, наверное, все-таки ранен. Да и сам Артем только что убедился, что он ранен не только стрелой в бедро, но и в плечо. Наверное, не сильно, наверное, не глубоко, иначе бы кружилась голова, да и рука бы плохо слушалась. А на пустяковые ранения сейчас нет времени обращать внимание.