Читать «Великий Макиавелли. Темный гений власти. «Цель оправдывает средства»?» онлайн - страница 173

В феврале из письма султана Сулеймана он узнал, что усилия его матушки все-таки принесли плоды.

И в результате мир, заключенный в Мадриде, не продержался и полугода. Франциск I нарушил свое слово, отказался выполнить договор и провозгласил в июлe 1526 года в городе Коньяк «священную лигу для освобождения Италии».

К этой лиге присоединились Англия, Генуя, Милан, Венеция и – на свое горе – папа Климент VII с Римом и подчиненной ему Флоренцией.

II

Про переписку короля Франции с султаном Сулейманом, разумеется, Макиавелли ничего не знал, это держалось в глубоком секрете. Но вот про то, что император Карл V сделал большую ошибку, выпустив своего пленника, говорил своему другу Гвиччиардини сразу же после того, как вести об этом дошли до Италии.

Он был уверен, что Франциск I наpушит обещание.

И неважно, что король дал слово чести, и неважно даже то, что в залог своего слова он оставил Карлу двух своих сыновей – все это неважно. Ибо есть важнейший фактор, который Макиавелли именовал «пользой». Крупнейшие государственные деятели, жившие куда позднее его, нашли другое определение – «государственный интерес». Но как было впервые сказано в «Государе», «что разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание».

И еще Никколо говорил, что теперь, после опрометчивого освобождения короля из плена, император Карл непременно подвергнется нападению и что война с полной неизбежностью разразится в Италии, и что итальянским государствам следует выступить на стороне французов, ибо империя сильнее и в случае победы поработит все итальянские государства, а победа Франции не может быть полной, и ей и дальше понадобится помощь, и поэтому итальянцам будет оставлено больше свободы действий, и поэтому есть прямой смысл примкнуть к французской стороне. В этом смысле он оказался совершенно прав – так и произошло. Но нам есть смысл заглянуть в «Государя» еще раз и прочесть не только сентенцию Никколо о том, что «разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию», но и то, в какой связи это сказано. Вот то же самое положение, но уже в обрамлении дополнительных условий:

«Из всех зверей пусть государь уподобится двум: льву и лисе. Лев боится капканов, а лиса – волков, следовательно, надо быть подобным лисе, чтобы уметь обойти капканы, и льву, чтобы отпугнуть волков. Тот, кто всегда подобен льву, может не заметить капкана.

Из чего следует, что разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание. Такой совет был бы недостойным, если бы люди честно держали слово, но люди, будучи дурны, слова не держат, поэтому и ты должен поступать с ними так же.

А благовидный предлог нарушить обещание всегда найдется.

Примеров тому множество: сколько мирных договоров, сколько соглашений не вступило в силу или пошло прахом из-за того, что государи нарушали свое слово, и всегда в выигрыше оказывался тот, кто имел лисью натуру».