Читать «Монсегюр. В огне инквизиции» онлайн - страница 51

Раздражение его, казалось, достигло предела, но выслушивать туманные ответы ещё раз не имело смысла. Поэтому он решил перейти к следующему вопросу.

— Можете ли вы поклясться, что не познали ничего такого, что противоречит истинной католической вере?

Этот, казалось бы, несложный вопрос мог поймать еретика в ловушку. Дело в том, что в катаризме запрещалось приносить клятвы, а также лгать, судить и отрекаться от своей веры, даже под угрозой смерти. Последнее требование, правда, относилось к «совершенным», однако и простые верующие никогда не предавали своё учение. Что касается всевозможных клятв, то катары говорили, что Спаситель запретил их. Однако если их принуждали к этому, то разрешалось присягнуть. Такие клятвы не считались действительными, ведь они давались под давлением другой стороны.

— Если я должен поклясться, — ответил Рауль, — то я сделаю это.

— Я не спрашиваю, должны ли вы поклясться, а спрашиваю, хотите ли дать клятву.

— Если вы прикажете мне поклясться, то я дам клятву.

Арнальди терпеливо продолжил:

— Я не хочу принуждать вас к клятве. Вы присягнёте, а потом оправдаетесь тем, что я принудил вас к этому. Если же вы сами хотите присягнуть, то я приму вашу клятву.

— Зачем мне присягать, если я знаю, что говорю правду?

— Хотя бы для того, чтобы снять с вас подозрения в ереси.

— Господин инквизитор, я не знаю, как я должен поклясться, поскольку никто меня этому не учил.

Арнальди хотел было сказать, что Рауль должен сделать так-то и так-то, но поостерёгся говорить слово «должен», ведь это приравнивалось бы к принуждению. Подумав немного, он произнёс:

— Если бы я сам присягал, то поднял вверх палец и сказал: я никогда не имел ничего общего с ересью, не верил ни во что, противоречащее истинной католической вере. Да поможет мне Бог!

— Хорошо, я присягну.

Тут Арнальди остановил Рауля. Знал он, как выкручивались еретики: нарочно сбивались, переставляли слова. На первый взгляд казалось, будто суть клятвы не меняется, но на самом деле всё переворачивалось с ног на голову. А Рауль де Брюи, судя по всему, был как раз из таких ловкачей.

Инквизитор понял, что с первого допроса вынудить признание будет почти невозможно. К тому же не хотелось ещё раз полемизировать, достаточно было предыдущей словесной перепалки. Поэтому он резко изменил тактику.

— Учтите, если вы хотите с помощью ложной клятвы избежать костра, а потом заявить, что вас вынудили присягнуть, ничего у вас не получится. У меня есть неоспоримые доказательства вашей причастности к ереси. Вы только усилите муки своей совести, но не спасёте жизнь. Однако если вы добровольно признаете, что заблуждались, то к вам, возможно, будет проявлено милосердие. Советую вам подумать хорошенько. Завтра мы поговорим. Надеюсь, вы проявите благоразумие.

И Арнальди, не дожидаясь ответа, кивнул стражнику.

Рауля де Брюи увели, а в зале трибунала начались обсуждения. Больше всех возмущался Челлани. Он настойчиво советовал Арнальди вести допрос жёстче, не допускать давления на себя и не вступать в дискуссии с обвиняемым.