Читать «Полное собрание рассказов» онлайн - страница 292

Майлз, когда впервые был допущен сюда, не удержавшись, произнес:

— Это мне тюрьму напоминает.

Выше похвалы он не знал.

В первый же вечер среди этих изящных безделушек его губы отыскали не затронутую бородой нежную кожу по обеим сторонам ее подбородка.

— Я же знала, что было бы ошибкой позволить этому звероподобному доктору отравить меня, — не слишком скрывая самодовольство, произнесла Клара.

Пришло настоящее лето. Очередная луна налилась полнотой над этими редкостными любящими. Однажды они искали прохлады подальше от чужих глаз среди зарослей одуряющего бутеня и иван-чая на заброшенных стройплощадках. В полуночном сиянии борода Клары вся серебрилась, как у какого-нибудь патриарха.

— В такую же ночь, как эта, — произнес Майлз, лежа на спине и не сводя глаз с лунного лика, — я спалил одну базу военно-воздушных сил и половину ее обитателей.

Клара села и принялась медлительно разглаживать бороду, потом — уже живее — прошлась расческой по густым спутавшимся волосам на голове, убирая их со лба, привела в порядок распахнувшуюся во время объятий одежду. Ее полнило женское удовлетворение, и она была готова идти домой. Зато Майлз, как и всякий самец post coitum tristis, был поражен леденящим чувством утраты. Никакие демонстрации, никакие упражнения не подготовили его к этому странному новому ощущению внезапного одиночества, какое следует за вознагражденной любовью.

По пути домой они как-то ненароком разговорились — и довольно раздраженно.

— Ты больше совсем не ходишь на балет.

— Не хожу.

— Тебе что, места не дадут?

— Дали бы, я полагаю.

— Тогда почему не ходишь?

— Не думаю, что мне это по нраву придется. Я часто вижу их на репетициях. Мне это не нравится.

— Но ты же жила этим.

— Теперь другое интересует.

— Я?

— Конечно.

— Ты любишь меня больше балета?

— Я очень счастлива.

— Счастливее, чем когда ты танцевала?

— Не могу выразить… да и как? Ты — все, что у меня есть сейчас.

— Но если бы ты могла измениться?

— Не могу.

— Если?

— Нет никаких «если».

— Черт!

— Не кипятись, милый. Это всего лишь луна.

Они расстались в молчании.

Пришел ноябрь, время забастовок: для Майлза — безделье, какого не ищешь и не ценишь, одинокое времяпрепровождение, когда балетная школа все работала и работала, а дом смерти стоял холодный и пустой.

Клара стала жаловаться за нелады со здоровьем. Она полнела.

— Просто чудо какое-то, — говорила она поначалу, но перемена встревожила ее. — Может, это из-за зверской операции? — спрашивала она. — Я слышала, что причина, почему усыпили одну из кембриджских девушек, в том, что она неудержимо становилась все толще и толще.

— Она весила девятнадцать стоунов, — сказал Майлз. — Знаю об этом потому, что доктор Бимиш как-то упомянул. У него стойкое профессиональное неприятие операции Клюгманна.

— Я собираюсь на прием к начальнику медицинского управления. Теперь там новый.

Когда Клара вернулась после приема у врача; Майлз, все еще остававшийся без дела из-за забастовщиков, поджидал ее среди картин и фарфора. Она села рядом с ним на кровать и попросила:

— Давай выпьем.

Они пристрастились пить вино вместе, хотя удавалось это очень редко: вино стоило дорого. Вид и марку вина определяло государство. В этот месяц был выпущен портвейн «Прогресс». Клара держала его в темно-красном графинчике из богемского стекла с белым резным узором. Стаканы были современные, небьющиеся и неприглядные.