Читать «Полное собрание рассказов» онлайн - страница 283

Дело вылилось в согласованное восхваление обвиняемого. Попытка обвинения обратить внимание на размер ущерба была пресечена председательствующим.

— Присяжные, — заявил он, — удалят из своей памяти эти сентиментальные частности, на которые самым неподходящим образом было обращено внимание.

— Для вас, может, и частность, — раздался голос с галереи. — А для меня он был достойным мужем.

— Арестуйте эту женщину, — распорядился судья.

Порядок был восстановлен, и панегирики продолжились.

Наконец председательствующий подвел итоги. Он напомнил присяжным о первом принципе нового права: никто не может подлежать ответственности за последствия своих собственных действий. Присяжные должны выбросить из головы соображения, что утрачено много ценного имущества и много ценных жизней, что серьезный урон нанесен делу личного отдыха. Им следует попросту решить, действительно ли заключенный заложил воспламеняемые материалы в различных разумно подобранных точках базы и воспламенил их. Если он сделал это, а доказательства ясно указывают, что это так, он преступил существующий порядок и тем самым подлежит соответствующему наказанию.

Получив такое указание, жюри присяжных вынесло вердикт «виновен», сопровожденный рекомендацией о снисхождении к различным обездоленным лицам, которые в разное время по ходу судебных слушаний были задержаны за неуважение к суду. Суд упрекнул присяжных за самоуверенность и дерзость в деле арестованных, за неуважение и приговорил Майлза к пребыванию на срок по соизволению государства в замке Маунтджой (родовое гнездо изувеченного на Второй мировой войне кавалера креста Виктории, которого отправили в Дом неполноценных, когда замок был преобразован в место заключения).

Государство в своих соизволениях вело себя капризно. Почти два года Майлз наслаждался его особыми благоволениями. К нему применяли всякие целительные средства, и применяли, как было провозглашено, успешно. Потом, несколько дней назад, последовал нежданный удар: безо всякого предупреждения, когда он подремывал себе под шелковицей, к нему подошли заместитель шефа-наставника с заместителем заместителя и резко и грубо заявили, что он перевоспитан.

Сейчас, в эту последнюю ночь, он понимал, что завтра готовит ему пробуждение в суровом мире. Тем не менее ночью он спал, а утром его ласково разбудил в последний раз привычный запах китайского чая в чашке на столике у кровати рядом с тоненьким кусочком намазанного маслом хлеба. Шторы были приспущены, скрывая дверь склада так, что за резной листвой темно-пунцового бука видны были залитый солнцем кухонный двор и конюшенные часы.

Завтракал он поздно и в одиночестве. Все остальные обитатели уже разошлись по группам, которые исполняли — каждая свою — первую песню дня. Вскоре Майлза вызвали в канцелярию наставничества.

С первого дня в Маунтджое, когда он вместе с другими поступившими выслушивал пространный доклад шефа-наставника «О целях и достижениях новой пенологии», они с ним редко встречались. Шеф-наставник почти все время был в отъезде, выступая с докладами на конференциях, посвященных этой науке о наказаниях, предотвращении преступлений, тюрьмах и других исправительных учреждениях.