Читать «Полное собрание рассказов» онлайн - страница 278

До отлета домой у майора Гордона был еще один день в Бари. Провел он его, снова пройдясь по учреждениям, где когда-то начал свое дело освобождения. Но на этот раз он почти не встретил сочувствия.

— Мы, если честно, не хотим больше югов беспокоить. Они во всем этом деле и так здорово помогли. Кроме того, война-то в тех краях уже кончилась. Вывозить людей нет никакого особого смысла. Мы в данный момент заняты тем, что свозим людей. — А занимался собеседник майора в данный момент тем, что доставлял офицеров-роялистов к конкретному месту смертной казни.

В еврейском учреждении к майору Гордону утратили всякий интерес, как только поняли, что он явился не продавать из-под полы оружие.

— Первым делом мы должны создать государство, — заявляли там. — Потом оно станет прибежищем для всех. Прежде всего то, что прежде всего.

Так и вернулся майор Гордон в Англию неудовлетворенным и, возможно, никогда бы больше не услышал об этом деле, если бы некий его дальний родственник не попал во вновь открытую в Белграде духовную миссию. Через несколько месяцев майор получил от него письмо:

«Множество неприятностей свалилось на меня, и повсюду меня встречали весьма неприязненно, пока я собирал сведения об интересующей вас семейной паре. Юги весьма замкнуты, но мне наконец-то удалось свести компанию с начальником полиции, который хочет, чтобы возвратили некоторых из тех беженцев, что мы держим в нашей зоне в Австрии. Он отыскал для меня их дело. Оба были осуждены Народным судом и казнены. Муж занимался саботажем на станции электрического освещения. Жена была шпионкой некой иностранной державы. Очевидно, она была любовницей иностранного агента, который часто бывал у нее дома, пока муж занимался порчей динамо. В ее доме нашли много иностранных пропагандистских изданий, которые и явились доказательством. Каких же весьма непотребных друзей вы, похоже, заимели!»

Так случилось, что письмо это прибыло в тот день, когда союзники праздновали окончание войны в Азии. Майор Гордон вернулся к себе в полк. В тот вечер у него пропало желание выбираться куда-то и присоединяться к празднованию. В служившей клубом столовой не было никого, кроме мизантропического заместителя командира полка и капеллана (хотя по происхождению полк считался шотландским, в нем проходили службу множество ирландцев из Глазго, а потому для них полку был придан монах-бенедиктинец).

Замкомполка говорил все то же, что и каждый вечер со времени всеобщих выборов:

— Я не понимаю, что имеют в виду, говоря «Победа». Мы начали эту проклятую войну из-за Польши. И что? Она перестала существовать. Мы сражались в Бирме и Египте — и можете быть уверены, что сдадим их через несколько месяцев тем самым парням, которые были против нас. Мы потратили миллионы, круша Германию, а теперь потратим миллионы, восстанавливая ее заново…

— А вы не думаете, — обратился к нему капеллан, — что люди чувствуют себя лучше, чем в 1938-м?