Читать «Полное собрание рассказов» онлайн - страница 173

— Это написал я?

— Разве не помните?

— Смутно. И речь там шла о романе «Испуганный лакей», так?

— М-м-м… Ну конечно. И я прекрасно все поняла насчет поезда. Я написала в надежде получить ответ, и получила его. И мне понравилась ваша сдержанность, даже суровость. У нас в школе была еще одна девочка, помешанная на литературе, так она сходила с ума по Гилберту Уорвику. Он написал ей письмо на целых три страницы, и начиналось оно так: «Моя дорогая Антея», — а потом речь пошла о его доме и каком-то амбаре, который он превратил в кабинет. А заканчивалось оно такими словами: «Пишите мне еще. Надеюсь, вам понравилась не только Хитер, но и Сильвия, эти две мои героини». Так вот, она считает, что он писатель лучше, чем вы, но я думаю — совсем наоборот. И позже Антея написала ему снова и получила еще одно длинное письмо, где он снова писал об амбаре, и ей это страшно не понравилось. Так что я решила написать вам снова — доказать, что вы совсем другой человек.

— И я ответил?

— Нет. И весь наш литературный клуб начал обожать вас вместо Гилберта Уорвика.

— За то, что я не отвечаю на письма?

— Да. Понимаете, вы проявили себя настоящим художником — показали, что вам плевать на читателя, что живете вы лишь ради искусства.

— Понимаю.

После обеда Роджер спросил:

— Ну что, малышка Джулия сильно тебя донимала?

— Да.

— Так и знал. Кстати, она очень хорошенькая. И для нее то был особенный вечер.

И вот все мы перешли в гостиную и разместились там. Роджер явно не знал, как достойно завершить эту часть вечеринки: намекнул, что неплохо было бы поехать куда-нибудь потанцевать или же сыграть в новомодную игру, завезенную недавно из Америки, но его никто не поддержал. Я не заговаривал с Люси вплоть до того момента, пока не пришла пора прощаться; ушел я рано, как только поднялся первый гость, и все остальные, словно по команде, тоже сразу поднялись.

Когда прощался с Джулией, она сказала:

— Простите, но я непременно должна это сказать. Вы в тысячу раз замечательней, чем я ожидала. До сих пор это была наполовину игра. Теперь — всерьез.

Могу себе представить, какое облегчение испытали все в доме, когда ушел последний гость. Роджер с Люси крепко обнялись, точно защищаясь от шторма… «Ну вот и все. Неужели все прошло так плохо, как ожидалось?» — «Хуже, значительно хуже. Но ты был великолепен»… Возможно, они — и Джулия тоже? — в экстазе освобождения принялись резать ковер в гостиной на мелкие кусочки.

«Вот, — сказал я себе, — что можно купить за свои же пять фунтов».

В тот вечер, назавтра и еще на протяжении нескольких дней я не любил Люси. Даже придумал историю для общих знакомых, что вечеринка в доме Роджера оставила у меня впечатление, будто Люси наслаждается подобным образом жизни и вовлекает в него Роджера. Но все это не повлияло на мою решимость укрепить дружбу с ней. (Я не в силах дать сколько-нибудь приемлемое объяснение подобной непоследовательности — ведь влюблен в нее не был, это определенно, это я отчетливо осознавал. В то время я даже не находил ее особенно красивой. Добиваясь ее дружбы, искал не любви, не какого-то там особого уважения.) Мне нужно было признание, хотелось, чтоб она признала простой факт моего отдельного индивидуального существования. Даже усилием воли мне никак не удавалось смотреть на нее как на человеческое существо типа Трикси, как «одну из девушек Роджера», и я требовал в этом взаимности; она не должна смотреть на меня так, как на Бэзила, «одного из друзей Роджера», и уж тем более — как на мистера Бенвела, то есть на человека, которого время от времени можно приглашать на обед. В ту пору я почти ни о чем другом не думал, это непреодолимое желание стало навязчивой идеей. Я испытывал к ней, наверное, те же чувства, что испытывают старики, выработавшие привычку прикасаться во время прогулки к каждому третьему фонарному столбу: время от времени их что-то отвлекает, они видят знакомого или какой-то уличный инцидент, и пропускают столб, а потом весь день сокрушаются по этому поводу и после пятичасового чая стыдливо выходят на улицу, чтобы исправить ошибку. Примерно те же чувства испытывал я к Люси — наши взаимоотношения создавали небольшое отклонение в моем жизненном укладе, и я стремился исправить это.