Читать «Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)» онлайн - страница 188

Академик Рыбаков утверждает на роль рожаниц Ладу и ее дочь Лелю — богинь весенне— летнего цикла, связанных «с весенним возрождением природы, началом полевых работ, а в дальнейшем — с вызреванием урожая и летним солнцестоянием». Здесь уменьшительная форма имени Лель принята за женское имя. В Древней Руса лелей называли тетку, сестру матери (это сохранилось у болгар), никакого отношения не имеющую к обрядовым хороводам «Ладино хоро», проходящим под пение «Ла— долы». Поэтому нередко и Леля считают звукоподражательным именем вроде мамы, папы, деда. В поздние времена появились Ляля и женские, скорее даже девичьи, праздники «ляльники», отмечавшиеся 22 апреля, но если тут и есть какая-то связь с Лелем, то лишь опосредованная.

Лель или Леля — «нежный божок воспаления любовью», по определению М. Попова, известен поистине с незапамятных времен у многих народов, как и его неизменный спутник Полель — бог желания и страстной любви. Оба они — бесспорно индоарийского происхождения. Греки называли их Амуром и Эротом, но подлинные их имена восходят к шумерийскому Ш (дух, тень, дыхание), звучащему в именах Энлиля и Нинлиль. Месопотамский бог полей носил имя Лиль, хеттский бог подземного мира — Лельвани. Вавилоняне и ассирийцы изобрели даже диалектическую пару с такими именами — родоначальника демонов и оборотней, злого инкуба Лилу и столь же злую демоницу— суккубу Лилит. У ранних христиан Лилит считалась первой женой Адама до сотворения Евы. Судя по всему, ее постигла судьба латышской Лауме — бывшей богини родов и земли, жены Перкунса, щеголявшей в поясе из радуги и с веткой омелы в руке. После измены мужу она была низвергнута на землю и стала сначала черной феей, подменяющей детей и портящей пряжу, а потом — ведьмой— душительницей, насылающей ночные кошмары. «Светлая» же ее функция перешла к Лайме — по созвучию имен. Вряд ли нужно доказывать, что все они имели самое непосредственное отношение к плодородию. Бога, подобного славянскому Лелю, знали и франки, он тоже заботился о плодородии, и тоже не о людском, а о природном. И облик его напоминал славянского бога: в своей священной роще близ Швейнфурта он был изображен курчавым юношей, одной рукой вытягивавшим изо рта собственный язык, а в другой державшим кубок — вместо рога изобилия. Его называли Лоллом или Луллом. Возможно, именно его превыше других чтили лелеги. А в Болгарии до сих пор полелией называется «факел плодородия» в огненных полевых обрядах.