Читать «Марина Юрьевна Мнишек, царица Всея Руси» онлайн - страница 28

Утром развиднелось едва — тут и завьюжило. Снег летучий. Сыпкий. В воздухе россыпью, что твои бриллианты, играет. Тишина окрест залегла. Шагу не сделать — заметает. Оно и к лучшему. Без следов.

Посланец Серапионов до рассвета в путь пустился. Провожатого дали — чтоб вопросов поменьше. Еды в мешок наложили, за седлом приторочили — без корчмы долго обойдется. Все, что Серапиону знать надо, на словах князь Константин передал. Бумага — тот же след. За них подчас ох как платить приходится.

Ярошек окна в опочивальне распахнул, вроде теплом повеяло. Да нет — какая там весна! А впрочем — на все Господня воля. Не человеком положено, не по его воле и деется.

— Ярошек!

— Здесь я, ясновельможный княже.

— Лекаря позови в бибилиотеку. Из Академии Джанбаттисту Симона.

— Не заболел ли ты, княже? Неужто нездоровится? Тогда чего ж нашего дохтура не позвать? Нашему верить можно, а тот…

— Не для себя, старик, не печалуйся. Сведаться хочу. Как он?

— На глаза, честно сказать, куда как редко попадается. По твоему приказу, княже, на отлюдье живет. Одних школяров, коли нужда, пользует. Чем ему не жизнь — при таком-то жалованье!

Побежал старик. Осуждает. Только правды и ему знать до конца ни к чему. Не его ума дело. Семь лет назад никто итальянца не звал. С парнишкой приехал. Цену хорошую получил. Домой бы в Италию поспешить. Ан нет, в ногах валялся, чтоб оставить. Так и сказал: дороги, мол, мне обратно нет. Ты, князь, вся моя защита. А лекарь толковый. Вон как парнишку от падучей болезни вылечил. Припадки редко-редко случаются. Да и то, коли Джанбаттисты рядом нет. Прибежит, сразу успокоится. Отварами поит. Не жилец был парнишка — одному итальянцу животом обязан.

— Светлейший князь, вы приказали вашему покорному слуге явиться — я весь внимание. Мне так редко выпадает счастье быть вам полезным.

— Здравствуй, Джанбаттиста. Вот тебе и случай наверстать упущенное. Постороннего человека в Академии видел ли?

— Гонца из Москвы?

— Ну уж — из Москвы. Кто тебе о нем сказал?

— Мне не нужны соглядатаи, светлейший князь. У Джанбаттисты свои глаза и уши. Конь взнуздан по-московски. Седло и сбруя — не здешние. Тем более говор путешественника: мне он куда как знаком. Не то что я — синьор Гжегож сразу заметил. Полюбопытствовал.