Читать «Запретный город» онлайн - страница 32

— В этом нет нужды. Не трудитесь.

— Выслушайте меня, я вас очень прошу!

Он подошел к ней совсем близко, но она не отстранилась.

— Знаете что?.. Можно, я вас на руки возьму?

Ясна не ответила, но и не пошевелилась. Молчун бережно прикоснулся к ней, так, словно бы она была такой хрупкой, что любое небрежное движение могло ее сломать. Молчун слышал, как колотится его сердце. И как сильно бьется сердце у нее.

— Я люблю вас всем своим существом, Ясна. Вы — первая женщина в моей жизни, и другой у меня никогда не будет. И я вас так люблю, что мне никак нельзя причинять вам страдания.

Она замерла у него на руках, сосредоточенно переживая счастливое мгновение.

— Чем же ты меня огорчишь, Молчун? Или испугаешь?

— Я услышал зов Места Истины, и я должен ему повиноваться. Если меня не примут, я стану никчемным человечишкой, а моя жизнь будет разбита. Если же меня примут, то я останусь в деревне мастеров и буду жить вдали от мира.

— Ты твердо решил?

— Я услышал зов, Ясна, и он так же силен, как и моя любовь к тебе. Если бы я мог забыть одно или другое, я бы это сделал. Но я не хочу ни обманывать, ни обманываться.

— Женишься там? На одной из деревенских?

— Никогда. Займу один из домов для безбрачных и буду думать о тебе каждый день.

— Затворником станешь?

— Я мог бы иногда выходить из Места Истины и видеться с тобой… Но на что нам еще и эта мука?

— Обними меня.

Два тела слились воедино, страстно и нежно.

Обнявшихся приняло под свою сень рожковое дерево, ветви которого были такими густыми, а листва до того плотной, что порывы резкого южного ветра в это укрытие не проникали.

Оберегал их и Черныш. И пока они любили друг друга в лучах выглянувшего наконец солнца, пусть уже закатного, пес держал сторожевую стойку и оставался начеку.

12

Решить три простенькие задачки — и Жар будет хозяином раскладного стульчика, мебельного дерева и кожаного мешка. Сиденье можно купить, только вот платить-то ему нечем. Дерево дал бы отец, но Жар не станет кланяться человеку, к которому он не питает ни любви, ни уважения. Никогда. Мешок проще всего украсть, но ведь и изловить могут. Это бы ладно, но узилище вместо Места Истины? И тогда уж точно прощай надежда. Хуже того, вдруг спросят его мастеровые на этом их приемном суде: где ты взял все это добро? Как его нажил? И что? Врать-то, наверное, нельзя. Точно нельзя: поймают на вранье — ворота захлопнутся. Перед самым носом. Навеки.

Остается одно: Жар должен работать, чтобы заработать на эти причиндалы. Дались они им… Семь месяцев пахать… Как же долго! Дрыхнуть меньше надо — глядишь, и управишься поскорее, И сможешь раньше предстать перед братией.

Наткнувшись на пожилого человека, прикорнувшего на табуретке, Жар бесцеремонно прервал его отдых.

— Дедуль!.. Прости, что разбудил… Дорогу к дубильщикам знаешь? Где они живут?

— А чего ты там забыл, сынок?

— Работу ищу.

— Ремесло-то уж очень вонючее… Поискал бы чего получше!

— Ну, это мое дело.

— Кому что нравится, милый… Шагай на север, а как выйдешь из города и минуешь пальмовую рощу — она будет у тебя по левую руку, — так двигай прямо, а там унюхаешь. Нос тебя не обманет.