Читать «Хронокорректоры» онлайн - страница 197

– Хорошо сказали, князь, – одобрил Кондратенко и обратился к Ренненкампфу: – Я докладывал, ваше высокопревосходительство, что мои орлы пленили полковника из штаба Восьмой армии.

– Помню, – командующий кивнул. – Его сейчас в разведывательном отделе допрашивают.

– Мы его тоже наскоро допросили, – сообщил Роман Исидорович. – Так вот вспомнилось к разговору о поляках. Этот полковник богохульственно проклинал поляка, сумевшего убедить Гинденбурга и Людендорфа, что москальские дурни воевать не способны, легко их обмануть можно будет. Якобы, поддавшись его красноречию, Гинденбург бросил все силы против Самсонова, оставив против нас всего три бригады. И даже вчера, когда стало понятно, что наша армия развернулась на юг, этот польский майор каким-то образом уговорил своего командующего не отвлекаться от разгрома Второй армии.

За столом раздался дружный смех. Ренненкампф осведомился, улыбаясь:

– Короче говоря, ненависть поляка помогла нам одержать победу. Как звать этого героя? Надо будет орден ему выписать. Станислава любой степени, и даже Белого Орла не жалко.

Все снова расхохотались, и только Рома сидел с озабоченным видом. Оговорка неведомого поляка насчет «москальских дурней» показалась ему знакомой.

– Сейчас доложу, как его звали, – сказал Кондратенко, достал памятную книжку, перелистал и прочитал: – Майор Генрих Вестер.

– Какой же он поляк? – удивился Павел Карлович. – Вестер – немецкая фамилия. От слова «вест», то есть «запад». Наверное, сменил свою польскую фамилию, означавшую по-польски «запад» или что-нибудь в подобном роде.

Сидевший на другом конце стола подполковник Кульбеда, белорус по национальности, неплохо знавший польский язык, сообщил:

– Запад поляки называют «заход».

– То есть на самом деле поляка зовут Хенрик Заходовский, – негромко, только для Георгия, резюмировал Рома. – Живуч, сволочь.

– Надо пристрелить его, пока до нас не добрался, – сделал вывод Гога. – И так, чтобы наверняка, с контрольным выстрелом. Или осиновый кол в сердце вогнать.

Новая забота совершенно лишила их душевного равновесия. Лишь глубокой ночью смогли они улизнуть из деревни и подать сигнал катеру. Рагнара и Карло осыпали хронокорректоров отборной руганью далекого будущего. Пришлось признать, что европейский мат за следующие столетия совершит могучий рывок, достигнув подступов к совершенству.

Поход продолжался третий день. Эскадра обстреляла турецкие порты и базы, оставляя вдоль своего курса пожары на вражеском берегу. Миноносцы перехватывали и топили крохотные шхуны, перевозившие уголь и всякую дрянь. Лишь под вечер повезло – встретили два больших турецких парохода. Офицеры на мостике зубоскалили, вспоминая удачные пиратские набеги владивостокского отряда крейсеров.

Турки остановиться не пожелали, а на броненосцах оставалось слишком мало угля.

– Топить к басурманской матери! – приказал Эбергард.

Главный калибр, конечно, в ход пускать не стали. Зашевелились установленные в бортовых казематах шестидюймовки. Флагманский «Евстафий» навел орудия на цель, однако стрелять не спешил. Согласно принципу, отшлифованному многолетними тренировками Черноморского флота, дистанцию для стрельбы сообщал флагманский артиллерист на броненосце «Иоанн Златоуст», который занимал второе место в кильватерной колонне.