Читать «Должность» онлайн - страница 25

 Выпив внизу коктейль «шик», я поднялся к себе. К удивлению моему, Степа не спала, а протирала бронзовые статуи розовой щеткой.  При этом она так изогнулась, что мне вдруг вспомнились и Машка, и женщины в кабинете говорящего затылка, и сегодняшние цыганки.

 Улыбаясь, я подкрался к горничной и обнял ее – крепко, как алкаш фонарный столб.

 Степа взвизгнула, но поняв, что это я, засмеялась.

-Но должна предупредить вас, Сергей Леопольдович, - сказала она ангельским голосом.- Я не совсем женщина.

-То есть как? – изумился я, смеясь и не переставая тискать ее,- Ты мужчина?

-Не совсем,- кокетливо призналась Степа.

-Ничего не понимаю,- пробормотал я,- Ну давай, чего ты ломаешься?

- Я транссексуал.

 В почти смертельном ужасе я отшатнулся. На мгновение представилось, что скрывается под этой милой юбочкой и меня неудержимо, стихийно потянуло в славную столицу независимой прибалтийской республики.

     Глава седьмая Бури небесные, бури земные

                                                           1

  Моисей Ашотович Денг закрутил роман с Адой Серапионовной, собственно, ради денег, однако пока с этим были проблемы. Она с  большим удовольствием получала от молодого черноусого красавца (кстати, такие весьма редки в Денговой породе) причитающееся по части несупружеского долга, а взамен давала ровным счетом ничего.

 Моисей Ашотович не раз уже не столь прозрачно намекал, что надо бы и платить, но Ада Серапионовна, или по-домашнему, Адочка, либо молчала, надув губы, либо сердито и пронзительно кричала. В корпусе дорогого санатория на берегу Черного моря были тонкие стены, и, вне всяких сомнений, люди за этими стенами ушки имели весьма и весьма чуткие.

  Моисей Ашотович больше всего на свете боялся скандалов и грязных слухов и оттого всегда спешил ретироваться на кухню.

 Олимпиада была на носу, и в городке яблоку негде было упасть. По пляжам, рынкам, площадям, просто по улицам с утра до ночи расхаживали иностранцы  - все на одно лицо и одинаково одетые. Даже на стариках – модные шорты, футболки и фарфоровые улыбки от уха до уха. Ада Серапионовна с первого дня невзлюбила их и называла «зажравшимися итальяшками». У нее почему-то все иностранцы были итальянцами.

 Местные жители не разделяли нелюбовь Ады Серапионовны к иностранцам, так как у тех были солидные запасы денег – евро и долларов. Иностранцам можно было что-то продавать, куда-то их возить, стричь, брить, стелить, в конце концов, просто грабить.

  Олимпиада, как уже было сказано, сидела на носу, но не верилось, что она наступит и через сто лет. Моисей Ашотович и Ада Серапионовна бывали неподалеку от так называемых «объектов» и, как бы сказать помягче, объекты слегка напоминали помойки. На помойках этих ковырялись гастарбайтеры и при попытке узнать у них, когда же все будет достроено, смеялись и лопотали по-ненашенски.

 В санатории у моря проживало много волонтеров - они целыми днями валялись на пляже либо пили.

 Аде Серапионовне очень быстро Олимпиада стала костью в горле, и она не упускала случая громко поругать тех, кто устроил этот бардак. Для Моисея Ашотовича такие мгновения были настоящей пыткой – он убегал на балкон и делал там невинное лицо – глядите все, это не я хаю власть!