Читать «Колыбель» онлайн - страница 40

            Признаюсь в том, что Корсиканец, как оратор силен. Слова и интонация в сопровождение жестов рук, заставили задуматься меня, Люцию и возможно Божеста, так как Божест всегда о чем-то думает. Неудивительно, что с таким-то талантом Корсиканец возглавил эту планету. Но как бы сильны мыслями не были его слова, задача наша оставалась не решенной. Что же здесь Джиньянк? Я давно заметил, что Корсиканец всегда держит возле себя книгу, которую буквально не выпускал из рук.

            – Что за книга всегда с вами? – сказал я.

            – Поверьте, этой книге нет цены «Страдания юного Вертера» Иоганна Гёте. Я ее забрал с собой с планеты Земля. Она близка моему сердцу и моей молодости. Книга рождает во мне ностальгию по первой любви. Я понял истинную цену счастья – человек по-настоящему счастлив только тогда, когда кто-то рядом с ним по-настоящему несчастен.

Вы можете влюбиться много раз,

Но первая любовь, никогда не покидает вас.

Глава 13.

История Корсиканца.

«Скорбь»

Я не забуду миг прекрасный, когда любовью Сладострастной, я окрылен был навсегда. Рациональность не покинула меня, когда два Ангельских крыла, стала носить моя спина. Душа стремилась вверх, покинуть тело, быть Выше всех, чтоб к ангелам в Раю воззвать. Собрать, построить и во главе их хора встать. В Раю раздалась песня хора, в сопровождение Малинового звона, что с куполов злотых доносится до всех. Пусть на Земле, в Раю, в Аду узнают все про ту, которой Луну в подарок поднесу и дам понять, что я её люблю. Лепестками роз осыпать, в шелковой постели нежно ласкать И на руках носить всегда, и говорить люблю тебя! Вот, что тогда душа и сердце ощущали у меня. Любовь пришла же не одна, с ней за руку пришла Беда, схватив в объятия меня, сказала: «Я не отпущу тебя!» Неопытен был, невинен был, до этого никого я не любил, И к девушкам подход не знал, а в разговорах всегда молчал. В их обществе нервничал я, от страха же трясло меня, И пот волнения тек по лицу, но от чего я не пойму. И почему то, что легко, нам кажется, что тяжело. В небе светила полная луна, когда впервые её увидел я, И звезды падали к ногам, выделяя из прочих дам. Походкой важной шла она, и шла одна, но вверх Поднятая голова, дает понять, что не  чета. Не мечтай с ней заговорить, не думай даже подходить, а лишь Лицезреть дозволено тебе: воплощение Прекрасной Елены идущей при луне. Её взглядом вслед я проводил. Не сплю я ночь, не сплю вторую, не сплю неделю и другую. И вот месяц уже без сна, лежу, грущу: «О кто она?» Места себе не нахожу, судьбу браню за то, что С девушкой свела, но создали её, ах жаль… увы… не для меня. В глубине сердца моего, любовь плачет, ей тяжело, и от боли Клыки с когтями, в ход пуская, рвется наружу, путь чрез грудь прорывая. Так понял я, что действовать пора. От горести, в надежде, пошел искать туда, где прежде Облик Елены мной был запечатлен. Остановился. Я поражен; По той дороге, что тогда, провела её вблизи меня, она вновь шла Важности полна, смотря на всех надменно из-подо лба. С каждым шагом подходя, отчетливее делались её глаза, и вот уже Напротив моих; она ненадолго заглядывает в них. Замер я. Сердце забилось не спеша и шепчет: «Как ты хороша!» Момент настал, и я себя не удержал, догнал её и обернув Поцеловал, «Клянусь, люблю!», колено преклонив, «Станьте женою мне!», сказал. «Позвольте юноша сказать, как вы посмели опоздать На пару лет, и с поцелуем, и с любовью, и с предложеньем стать женою?» На руку мой взгляд упал, которую в своей руке держал; На ней обручальное кольцо, сидело крепко уже давно. Я вновь осознал что тяжело, то, что нам кажется легко. Я ушел раненый горем, со слезами на лице. Этот мир я ненавижу, нет в нем места больше мне. Весь ужас заключался в том, что жить я не хотел, любовью огорчен. Но, и умирать я тоже не желал, так полностью опустошенным стал. Не знаю, сколько я не спал и сколько спать не буду; Меня мой разум покидал, и червь боли сердце обгладывал. Вот, что теперь душа и сердце ощущали у меня. Душа моя спустилась в Ад, все муки страшные пройдя, Речь Дьявола обратила на себя: «Кто сумел причинить боль сильней, чем я?!» В ночи бессонной, со мной Дьявол заговорил: «Откройся мне! Впусти меня! Доверься мне! Я счастье подарю тебе!» Два белых ангельских крыла, цвет пепельный приняли, А сердце пламенем объяло, молнии метало и любовь догорала. Отправились мы к будущей жене, не позабыв и о кнуте. «Дадут роскошный маскарадный бал», глашатай на улице кричал. «Но на него, тот попадет, кто контроль лица неузнанным пройдет». Принял я Дьявола лицо, пять часов в очереди – легко! Куколку принял, и допоздна, в танце выходила боль моя. Дьявол воскликнул: «Что за вздор?! Какой позор! Какой позор! Для чего тебя вчера, маска моя сюда привела?» Я оклемался, отошел, и искать любимую пошел. Волшебный сад за домом цвёл, любимою я в нем нашел, Она лежала на цветах, стон наслаждения на её устах. Должно быть, муж её имел, я в ярости на них смотрел. От этих стонов что она, в мой адрес не направит никогда; Последнюю надежду потерял, и Дьявол, покинув меня сказал: «Даже Сатана – брат мой, по гневу и жестокости не сравнится с тобой!» Врата Ада закрылись для меня. Да, черт с тобой! Владыка Ада! Обойдусь и без тебя! Коль внутренне слаб, оказался, ты бы убил во мне себя. Любовь моя же не прошла, к той, что в саду имел не я; Дождался  в комнату когда, с мужем спать пошла она. Свет погас, мой час настал, внутри себя я ликовал. Дверь открыл, вошел, закрыл, увидел ту, которую любил. Вдох. Выдох. Топор схватил и лезвием кромешную тьму рубил. Муж мёртв, а любовь моя, пробудилась ото сна. «Кто здесь? О нет, не надо! Умоляю сжалься! Пощади! Твои глаза! Твой взгляд! Я вспоминаю! Но ты же клялся мне в любви?!» Топор на грудь её упал, и сердце я с собой забрал, А бездыханного тела взгляд, направлен на двух забившихся в угол ребят. Освещала детям луна, творенье рук чистого зла.