Читать «Речь без повода... или Колонки редактора» онлайн - страница 9

Несмотря на все сказанное, колонки часто бесили читателей, которых раздражала принципиальная несерьезность изложения. Теперь, в век тотального стёба, с этим спорить и поздно, и глупо, но тогда Довлатову постоянно приходилось отбиваться от претензий. Он страдал и не сдавался, хотя чего ему это стоило, можно было увидеть невооруженным глазом. Однажды, открыв письмо с нелицеприятной (хамской) критикой, Сергей разорвал его на клочки и выскочил из комнаты, когда мы жизнерадостно напомнили ему про гласность и демократию.

^{Петр Вайль и Александр Генис — Портос и Арамис «Нового американца»}

^{Автограф шуточного послания Петру Вайлю и Александру Генису. Из архива П. Вайля}

^{Рисунок Сергея Довлатова «Рой Медведев»}

В целом, однако, Сергей был покладистым редактором и не презирал своих читателей. Что было не так просто, особенно когда они обращались на «ты» и свысока давали советы. Сергей умел кротко сносить всякое обращение. Обижался он только на своих — часто и азартно.

Размолвки, впрочем, никогда не мешали веселому труду, который «Новый американец» сделал высшей формой досуга. Наши открытые редакционные совещания собирали толпу зевак. Когда Сергей хотел наказать юную дочку Катю, которая переводила для газеты телепрограмму, он запрещал ей приходить на работу. Подводя итоги каждому номеру, Сергей отмечал лучший материал и вручал его автору огромную бутыль дешевого вина, которое тут же расписывалось на 16 — по числу сотрудников — бумажных стаканов. В редакции всегда толпились коллеги, мешая нам клеить газету, — даже тогда, когда мы переносили верстку на воскресенье. В этот процесс Сергей особенно любил вмешиваться. Ему нравились все технические детали — полиграфический жаргон, типографская линейка, макетные листы. Он млел от громадного и сложного фотоувеличителя, которого у нас все боялись, горячо обсуждал проекты обложки и рисовал забавные картинки для печати. Кроме этого, Сергей пристрастно следил за работой нашего художника — симпатичного и отходчивого Виталия Длугого, которого он любовно и безжалостно критиковал за неуемный авангардизм. В разгар эпопеи с «Солидарностью» мы решили поместить на первой полосе польский флаг. Из высших художественных соображений вместо красного и белого Виталий использовал бурые и серые цвета, объясняя, что суть в контрасте. Обложку переделали, когда Довлатов, всегда стоявший на страже здравого смысла, рассвирепел.

С ним это бывало редко, потому что злости Сергей предпочитал такое отточенное ехидство, что оно восхищало даже его жертв. Этот талант он тоже вложил в газету.

Дело в том, что если довлатовские колонки вызывали наше безоговорочное восхищение, то с остальными жанрами было сложнее. Как бывший боксер, Сергей считал, что интереснее всего читателю следить за бурной полемикой. Поэтому, упиваясь дружбой в частной жизни, в публичной мы постоянно спорили. Сергей умел так издеваться, что даже огорчиться не выходило. Однажды он сравнил Вайля с Портосом, а меня с Арамисом. Мы решили не обижаться: все-таки — мушкетеры.