Читать «Человек меняет кожу» онлайн - страница 7

Мурри рассмеялся, и смех его, профильтрованный через трубку, долго висел над столиком клубком табачного дыма.

Мурри сказал, что этот ресторан для иностранцев, Здешние жители сюда почти не заходят, – у них есть свои фабрики-кухни, свои столовые и свои клубы. Этот ресторан они устроили для иностранных специалистов и туристов, которые им нужны (одни ввозят свои технические знания, другие – иностранную валюту). Поэтому они с ними предупредительны и любезны, но относятся к ним с еле заметным презрением, – приблизительно так, как американские антрепренеры к кафрам, привезённым в нью-йоркский зоологический сад и не привыкшим жить в каменных квартирных коробках: чтобы они не сбежали, им строят на воздухе, в саду, специальные шалаши, как на родине, в Африке. Кларк заметил, что сравнение не вполне верно: кафров заставляют жить в соломенном шалаше – хотят они или не хотят – не потому, что они не могут привыкнуть жить в американских квартирах, а потому, что публика платит деньги именно за эту экзотику.

Мурри согласился, но добавил, что, возможно, есть и такие, которым больше нравится жить в шалаше.

– Так вот, этот ресторан и есть наш шалаш, построенный для нас, приехавших из буржуазного климата и не желающих привыкать к местному. Они отвели нам сто квадратных метров паркета и сто кубометров протангованного, проспиртованного воздуха и сказали: «Вот вам ваша родная почва и вот вам ваш европейский климат, раз без него не можете. Дышите им по вечерам до одури, если потом будете лучше работать, а за вашу валюту мы купим несколько машин». Так вот и живём в этой гостинице, точно под стеклянным колпаком, защищённые от резких перемен местного климата. Надо сказать: люди здесь настолько тактичны, что не сходятся глазеть на нас и на наш шалаш.

Кларк посмотрел на качающиеся пары. Ему казалось странным то, что говорил Мурри, и он спросил удивлённо, не пробуют ли вести пропаганду среди иностранных специалистов. Ведь в Нью-Йорке говорят, что многие из американцев остаются в СССР и даже вступают в партию.

Мурри ответил не сразу. Он смотрел перед собой тусклыми неподвижными глазами, похожий сейчас на факира, боящегося спугнуть длинную змейку дыма, выползшую из трубки.

– Пропаганду? – сказал он наконец, не вынимая изо рта трубки, и спугнутая змейка мгновенно исчезла. – Очень умеренно. Показывают всё, что захотите, водят по фабрикам, по клубам. Если заинтересуетесь, охотно помогают вам ознакомиться. Можете ходить куда угодно, – вход везде открыт. В этом, пожалуй, и состоит вся пропаганда. Рабочие быстро втягиваются. Свыкаются, чувствуют себя дома. Даже мастера… Говорил я тут со многими, – не думают возвращаться. Что же хотите – это страна рабочих. Мы – из другого теста. Представители враждебного класса, как здесь говорят. Надо долго жить и работать, чтобы допустили вас в свою частную жизнь. Но ценить и оплачивать работу умеют, и знающий человек пользуется у них большим уважением.