Читать «Особый штаб «Россия»» онлайн - страница 140

По словам Рогачевского, личный состав разведшколы в Эшенбахе (прекратившей свою деятельность) выступил ночью. Была сформирована колона приблизительно из 500 человек, куда, помимо солдат и офицеров, также входили женщины и дети. Колонна очень медленно двигалась на юг Германии. Транспортных средств не было. Смысловский отдал приказ офицерам, чтобы военнослужащие двигались только по проселочным дорогам, так как шоссейные магистрали постоянно подвергались налетам с воздуха.

В 1-ю РНА, как писал С. К. Каширин, должны были войти Русский охранный корпус в Сербии (более 5000 человек) генерал-лейтенанта Б. А. Штейфона и 3-я дивизия ВС КОНР генерал-майора М. М. Шаповалова (около 10 000 военнослужащих-новобранцев). Некоторые историки считают эти действия Бориса Алексеевича вымыслом, поскольку он никогда не объяснял, кто и когда ему отдал такой приказ, и что подобное предприятие, якобы согласованное с ОКХ, представляется необоснованным и не имеющим юридического смысла, так как эти соединения входили в состав ВС КОНР.

Вместе с тем, Смысловский, как уже отмечалось, в марте 1945 г. совершенно не обращал внимания на ВС КОНР, и подбирал для своей армии необходимые кадры. Действовал он с согласия начальника III отдела ОКХ «Иностранные армии Востока» генерал-майора Р. Гелена и при поддержке начальника штаба «Валли-I» подполковника В. Бауна. Благодаря их связям и влиянию в ОКХ, Борис Алексеевич получил разрешение переподчинить себе эти соединения. Более того, именно Гелен и Баун, как замечают лихтенштейнские исследователи, санкционировали выход армии Смысловского к границе нейтральной Швейцарии, обеспечив для нее надежное прикрытие.

Вопрос о том, насколько решение ОКХ о переподчинении РОКа и 3-й дивизии ВС КОНР Смысловскому было юридически обосновано, особой трудности не вызывает. Не следует забывать, что Третий рейх до самых последний дней своего существования был государством компетенций, в котором шла постоянная борьба за приобретение властных полномочий, как между различными инстанциями, так и внутри самих этих инстанций. В одном и том же ведомстве могли приниматься диаметрально противоположные решения, входящие друг с другом в противоречие, однако каждое из этих решений, тем не менее, формально имело юридическую силу. Поэтому переподчинение Смысловскому корпуса Штейфона и дивизии Шаповалова было вполне «законно» с точки зрения ОКХ.

Разумеется, возникает другой вопрос: на каком основании немцы могли так поступать, ведь армия Власова, получив статус союзнической, вроде бы целиком и полностью была отделена от вермахта, а если и была связана с ним, то только в порядке оперативного подчинения? Однако оперативное подчинение ВС КОНР вермахту было явлением формальным. Соединения ВС КОНР, как отмечает историк С. И. Дробязко, «располагали лишь внутренней автономией, в то время как вопросы, связанные с обеспечением их вооружением, боеприпасами, горючим и всеми видами довольствия, пополнением личным составом и использованием, оставались в сфере компетенции германского командования». То есть реально речь идет почти о полном подчинении ВС КОНР немцам, за исключением идеологии. Но ОКХ взгляды власовцев к этому времени абсолютно не волновали (как и возможные протесты Власова по поводу боевого применения его дивизий). Именно немцы определяли, куда и какие соединения направлять, кому их передавать и где использовать.