Читать «Половецкие пляски» онлайн - страница 9

Я так и не поняла, каким образом из ее затеи вышел бы сюрприз…

Столица любит болезни, особенно душевные, она их холит и взращивает. Если есть в рассудке хоть малейшая ахиллесова пяточка (а она есть обязательно!), мегаполис постарается ее поразить… Половецкая, старая вешалка, удара не выдержала и чокнулась, а ее друзья в приличных костюмах отошли на безопасное расстояние, но все же недалеко, чтобы удобней было наблюдать за трагикомедией. Они давно покрылись ряской стоячих вод, в то время как Зоя мужественно выбарахтывалась из одного течения в другое. Теряя макияж, зубы, но не меняя осанки. Тонус ее фантазиям придавали фотографии.

Обожаю! Причем почти любые, просто постыдная всеядность. Половецкая сыпала ими как из рога изобилия, они были ей необходимы как подтверждение цветистому повествованию, и что с того, что эти черно-белые картинки еще ничего не доказывают… Зато они почти все про любовь, которая ведь как обои в старом доме: чтобы докопаться до изначальных, столько последующих придется содрать, и все равно уже толком не разберешь рисунка. Зое помогали детали, сочные и выпуклые, типа бамбуковых занавесок, розовых кроссовок, шести складок на животе у бабушки на пляже… С ними россказни обретали привкус достоверности, которую закреплял чаще всего застольный снимок слипшихся в обнимку нетрезвых людей. У них обычно хорошие волосы и зубы, хотя это только мое частное наблюдение. На одной из таких групповых композиций Зоя отыскивала своего первого мужчину.

Лучше бы она на нем и остановилась! Во всяком случае, с зубами и волосами у него было все в порядке, вылитый голливудский статист с ранней проседью. Они встретились в компании Зойкиного старшего брата. На тонкой голубой пластинке значилось «Джо Дассен. Индейское лето». Красиво и загадочно. Юная Половецкая заинтригована названием, хотя саму песню давно уж поет вся округа. И тут, разумеется, смуглый мужчина с зелеными глазами оборачивается, небрежно положив профиль на плечо: «Это у них индейское, а по-нашему бабье…»

…и далее выслушиваешь о «сильной взрослой улыбке» и прочую лирику. Только одна неувязочка: означенная песня появилась как минимум лет на десять позже Зойкиного восемнадцатилетия.

Сентиментальные минуты Зою старили, сразу обозначалась ее седая взъерошенная челка, сдутый шарик второго подбородка… К счастью, минуты эти длились недолго, она чувствовала, что история мне не по нутру, и переходила к следующей. Истории у Зои двух типов: либо ее триумф, либо чужое поражение. Поражение обычно терпели бывшие жены (и их фото украшают Зоину коллекцию — бывшие жены бывших мужей). Хотя у Рыбкина тоже было прошлое, некая переводчица, которая имела наглость уже после развода всучить Рыбке своего сына от первого брака, чтобы помочить свои кривые ноги в Адриатике. Якобы там у нее случилась работа, но Половецкая-то знала, что никакой не симпозиум, а сплошное бесстыдство на пляже без лифчика — и это с такой-то фигурой, когда вместо шеи столбик жира длиной в полпальца! И все-таки добрячка Зоя хранила зачем-то фото этого чудовища и оставляла за ним право жить и размножаться, только не ближе Земли Франца-Иосифа.