Читать «Половецкие пляски» онлайн - страница 23

Это был лучший подарок на все времена. В сущности, какая разница, где хмельному человеку выплеснуть адреналин, и разве хуже скрипучий парк культуры и отдыха, экзотика межсезонья, чем ритуальное свадебное обжорство… Странная сказка: недовольный зябкий город кружится на карусельных цепях, бренные тела встряхиваются, как микстура перед употреблением, невеста и жених медленно и торжественно плывут на чертовом колесе в сумерках окраин, темнеет, стреляет шампанское, все устроил Виталик, который совсем ни при чем, какая разница, это же свадьба Зои Половецкой, которую можно было бы считать кадром из режиссерского дебюта начинающего феллиниантониони, если бы не два служителя-механика, задравшие лица с тлеющими беломоринами. Одного Марина расцеловала в шершавые скулы, беспрестанно хохотала, кадрила чужого толстого мужа, который басовито выводил одну и ту же строчку из псевдоказацкой песни: «…разлюбил я тебя, черноокая…» А с неба закапали темные хлопья, свеженькая луна пряталась за газовыми шторами облаков, Бог одобрял водевиль. Веселящая жидкость не кончалась, и виновники праздничного безобразия давно затерялись в круженьи, а может, улетели, как Мэри Поппинс, исчезновение не портило сюжета. И мы тоже летели дальше на каруселях сансары сочинять свои ночи и дни, и разбрасывать их, и дарить тем, кто случайно обретет место под нашим солнцем.

Шанкр

Глава 1

Горькая ягода любви, или Осенние плоды легкомыслия

Город маленький, а дороги длинные, как жизнь вегетарианца, — успеешь стереть в кровь ступни, переболеть инфлюэнцей и превратиться в свидетеля Иеговы. К пункту «Б» подходишь мудрым, как аксакал, и светлым, как дитя. Никаких соблазнов, кроме кружечки чая и тепла двух газовых конфорок. Либо задыхаться, либо мерзнуть, лучше попеременно, ибо из любых зол страшнее то, что бесконечней. Перемены спасут мир.

Елизавета Юрьевна уже не купит ботинки, это как пить дать, много мелких бумажек против весомой купюры не тянут, что ни говори. А разменять пришлось — что еще с деньгами делать, не лежать же им сиротливо в ожидании торжественного обмена их на свеженькую зимнюю обувь. Холодно снаружи — тепло внутри, кошелка у Елизаветы Юрьевны была набита гостинцами для Ермаковых и для себя. Слюна текла в ожидании желудочного праздника. Еда куда надежнее ботинок, тем более пока только щадящее начало осени. А с ботинками что-нибудь придумается.

Наташа открыла дверь в шали и в беспокойстве. Она, впрочем, всегда беспокоилась — то спина, то давление, то псевдосердце (не верилось в заковыристые диагнозы). Елизавета Юрьевна, конечно, старалась ее жалеть. Примерно как свою бабушку. Но ведь Наташе только-только двадцать восемь стукнуло.