Читать «По следам преступлений. Сборник» онлайн - страница 6
Коллектив авторов
Между тем подчиненные Грязнова убеждали меня в том, что он груб, упрям, ни с кем не считается, способен отказаться от своих слов, и тут же приводили факты. Когда я спрашивал Грязнова об этих случаях, он начинал горячиться и в раздражении выпаливал кое-какие словечки, почерпнутые из тюремного жаргона.
Все эти противоречия характера Грязнова меня очень занимали. Но разве они имели отношение к делу? Хвастлив? Такая слабость не преступление. Пишет с ошибками? И этот грех встречается у людей с высшим образованием. Груб? И в этом он, к сожалению, не одинок среди руководителей предприятий. Жаргон? Может быть, результат общения его с лицами, отбывавшими наказание. Короче говоря, любая из перечисленных странностей может найти самое невинное объяснение. Но когда я собирал результаты своих наблюдений воедино, то снова возникало ощущение какой-то неясности. Мне приходилось жить бок о бок с бывшими студентами, которые в войну командовали ротами и батальонами. Таким людям присущи чистота, смелость, интеллигентность. Этого не было в Грязнове.
Когда следствием по зеркальной фабрике заинтересовались в горкоме партии, я, доложив обстоятельства дела, поделился своими впечатлениями и о директоре.
Секретарь горкома Алексей Николаевич, старожил, рассказал, что Грязнов появился в этом городе после войны, работал на одном из предприятий заместителем директора, а затем: приказом обллегпрома был переведен на зеркальную фабрику. О прошлом его имеются лишь официальные анкетные данные: учился в школе, потом в институте, во время войны был на фронте. Так что как будто в прошлом ничего особенного. Но, видимо, и до разговора со мною у Алексея Николаевича возникали по этому поводу сомнения, во всяком случае он согласился, что прошлым Грязнова следует поинтересоваться особо и обещал помочь.
А пока что передо мною сидел Ефрюлин и убеждал в том, что он — только жертва в руках Грязнова. Так ли это? Конечно, в таком деле Ефрюлин заинтересован уступить центральное место Грязнову, Но ведь Сладков — первый, кто мог бы подтвердить показания Ефрюлина, — все отрицает. Значит, Ефрюлин лжет? Но если так, то как же без шофера Сладкова с фабрики вывозили трюмо? Может быть, у Ефрюлина были соучастники в охране или среди экспедиторов, а сейчас он их выгораживает? Может быть, неправду говорит Сладков, опасаясь, что и его привлекут к ответственности? Или он не хочет портить отношения со своим бывшим шефом? А может быть, оба они без Грязнова занимались хищениями и теперь каждый изворачивается по-своемуг один сваливает вину на начальство, другой все отрицает?.. Ни к какому определенному выводу пока еще прийти нельзя было.
Между тем по мере того, как я все больше знакомился с фабрикой и ее людьми, отношение ко мне менялось: первое время относились сдержанно, с чуть ироническим пренебрежением. Так, видимо, раньше здесь встречали и провожали других. До меня уже побывали на фабрике десятки контролеров, «представителей», ревизоров. Проверяли, принимали жалобы, брали объяснения. С тем и уезжали. Теперь рабочие и служащие, видимо, почувствовали, что начинается что-то серьезное. Охотнее и откровенней вступали в разговор на фабрике. Иногда вечером после работы пожилые мастера приходили покурить ко мне в прокуратуру. Мои собеседники не знали о конкретных преступлениях. Но иной раз несколько оброненных ими слов заставляли задуматься о мно
