Читать «По следам преступлений. Сборник» онлайн - страница 42

«Где я видел этого человека? — старался вспомнить следователь, — определенно я его знаю. Но кто он?»

Известно, что изо дня в день перед следователем проходят десятки людей: свидетели, потерпевшие, понятые, обвиняемые, — и это развивает у следователя неплохую зрительную память.

И следователь через какое-то мгновение вспомнил прохожего.

— Это же Васильев, инженер Васильев, бывший обвиняемый, находящийся в бегах, — вслух проговорил следователь и собрался выйти, чтобы задержать его.

Но Васильев шел в сторону прокуратуры. Шел спокойно и уверенно, попыхивая сигаретой, не оборачиваясь по сторонам.

«Возможно, — подумал следователь, — он идет с повинной». Следователь прикинул, что Васильеву понадобится не более двух минут, чтобы дойти до его кабинета. «Буду ждать две минуты. Если не придет, за это время он далеко уйти не успеет и его можно будет задержать», — решил следователь.

Он взглянул на часы, сел за стол, начал листать дело.

Минуты тянулись долго. Следователь через каждые несколько секунд смотрел на часы. Стука в дверь не было.

Следователь отодвинул дело, взял со стола ключ, приподнялся… Но в это время в дверь постучали, она приоткрылась и хрипловатый голос спросил:

— Разрешите?

— Прошу! — ровным голосом ответил следователь, довольный тем, что его предположение оказалось правильным.

Васильев вошел.

— Константин Михайлович, здравствуйте! — проговорил он.

— Я пришел, чтобы вы меня арестовали… — И он грузно опустился на предложенный стул.

Следователь помнил Васильева-крепким, сорокалетним мужчиной, всегда хорошо и опрятно одетым, с сильными, холеными руками.

Но теперь перед ним сидел не тот человек, которого он видел на первом допросе полтора года назад и потом, во время следствия.

На лице Васильева лежал отпечаток сильных переживаний, но резко прищуренные глаза и плотно сжимавшиеся губы выражали какую-то решительность.

Его костюм, ранее безукоризненно чистый, был в пятнах, помят и кое-где неумело заштопан.

— Вы знаете, Константин Михайлович, — начал Васильев, — год назад я скрылся от суда, от отбытия наказания. Не знаю, что толкнуло меня на этот шаг, но представление о том, что мне придется несколько

лет прожить в колонии, не общаться с родными и друзьями, выполнять тяжелую, очевидно не по специальности, работу…

Васильев достал сигарету, знаками попросил разрешения закурить, жадно затянулся и продолжал:

— Мне было дико вообразить, как я буду обходиться без комфорта: не буду принимать по утрам ванну, не поеду на рыбалку, окажусь, наконец, лишенным возможности выпить перед обедом рюмку коньяку.

Сигарета в его руке погасла. Он размял ее грязными пальцами, с давно не стриженными ногтями, взглянул на них и с горечью, чуть усмехнувшись, произнес:

— Чтобы приехать к вам, я вчера выехал из Костромы. Подаю деньги в кассу, кассирша протягивает билет. Беру и краснею. Рядом с ее чистыми пальцами, с безукоризненным маникюром мои показались такими грязными, что я их быстро отдернул. Мне стало стыдно. Может быть, я только вчера понял, как я опустился!

— Денег, которыми я располагал, хватило на полгода. Устроиться на постоянную работу не мог: знал, что меня разыскивают, переезжал из одного города в другой. Когда не стало денег, старался искать временную черную работу: нанимался разгружать лес и уголь, помогал носильщикам, был даже в плотницкой бригаде… В последнее время я все больше и больше понимал всю бессмысленность своих скитаний, постоянного нервного напряжения. Вы, наверное, знаете, на суде я отрицал свою вину. Как поздно я понял, что, уклонившись от наказания, совершил третью ошибку! Первой было преступление, второй — отрицание вины, третьей — бегство после суда. Чего-чего, а времени было достаточно, чтобы все обдумать и сделать вывод — я преступник и должен нести наказание. У меня же после всего этого должно быть будущее! И его-то надо прожить как следует.