Читать «Маджонг» онлайн - страница 33

— Ну, не знаю, — растерянно вздохнула Мария Антоновна.

Через пятнадцать минут она позвонила Жене:

— Петро Тодосьевич сегодня не может с вами встретиться.

— Это плохо, — расстроился Женя.

— Только завтра утром. Не раньше. Завтра в девять.

— Ну что ж, придется потерпеть до завтра, — с притворной досадой отозвался Женя. Он рассчитывал, что встречи с Чабловым придется добиваться не меньше недели, даже предупредил об этом Рудокопову, а тут такая покладистость.

— Но есть одно условие. Обязательное. Вы будете говорить не только о технологиях. У Петра Тодосьевича есть важные идеи и концепции, которые он хотел бы донести до. — тут она замялась и, подбирая слово, замолчала.

— До народа? — подсказал ей Женя.

— Ну… В общем, да.

— Разумеется, — ухмыльнулся Женя, — донесем. Для того и встречаемся. До свиданья, Мария Антоновна.

«А зовут ее как дочку городничего, — подумал Женя, положив трубку. — Чтоб в таком возрасте попасть к Чаблову в пресс-секретари, без отца-городничего, пожалуй, не обойтись».

Дочка городничего оказалась невысокой и довольно милой шатенкой с ясно-голубыми глазами. И еще у нее была длинная коса, которая заканчивалась пушистой кисточкой. Время от времени она перебрасывала ее то справа налево, то наоборот — слева направо. И конечно, ей было больше восемнадцати, на глаз — лет двадцать пять, но голос остался почти детским.

— Очень хорошо, что вы не опоздали, — она посмотрела на часы, потом на Женю. Часы показывали без десяти девять, а Женя как-то чересчур жизнерадостно улыбался. — Петро Тодосьевич сейчас занят, но к девяти освободится и примет вас вовремя. Беседа рассчитана на час. Что вы так улыбаетесь?

— Настроение хорошее.

— Вы подготовились к разговору? — она вздернула подбородок. — Петро Тодосьевич не любит, когда журналисты не понимают, о чем спрашивают. И еще больше не любит, когда они не понимают, что им отвечают.

— Еще как подготовился — два дня без перерыва пил пиво «Пуща». И что важно, — Женя подошел к дочке городничего и шепнул ей на ухо, — ни с чем его не смешивал.

Мария Антоновна сперва возмутилась, потом рассмеялась, щеки ее немедленно вспыхнули, обещая живое продолжение приятной беседы, но тут открылась дверь кабинета Чаблова, и оттуда вывалился толстенный усатый дядька с внешностью международного журналиста Бовина. Дядька был в вышиванке, в отливающем сталью серо-зеленом костюме и с небольшим золотым трезубцем в петличке. Следом за дядькой вышел Чаблов. Они еще обменивались какими-то словами вроде: «Ну, бувай, Петро!», «Как только будут готовы документы, сразу же позвони!» и прочими обязательными для деловых людей знаками внимания, но Чаблов уже пристально и с нехорошим прищуром разглядывал Женю. Дочка городничего Мария Антоновна немедленно превратилась в пресс-секретаря, существо неодушевленного пола, и хотя потом все время была с ними, Женя тут же почувствовал, что остался с Чабловым один на один.

Президенту «Пущи» было что-то около семидесяти, но выглядел он на крепкие пятьдесят: короткий седой ежик, несильный, но свежий загар, неожиданно мягкие складки возле губ. Состоятельного человека разглядеть в нем было несложно, но угадать в этом пухлощеком дедушке одного из самых жестких бойцов на пивном рынке страны смог бы не каждый.