Читать «Запоздалая оттепель, Кэрны» онлайн - страница 274

Кэрны не знала, что такое забой. Она видела, как люди берегли оленей. А тут… Эти же люди гонялись за олешками, с чаутами. Ловили их. Убивали. А тот ругливый, маленький, накинул чаут на шею олененку и потянул к себе. Кэрны внимательно наблюдала в беге. Вот человечек потянулся к голенищу, выхватил нож и… Полукровка перемахнула ограду, в один прыжок оказалась рядом, клацнули клыки…

Маленький человек покатился по снегу, ругаясь так, что Кэрны удивилась. Но не испугалась и не убежала. Стояла, оскалив клыки, рыча, напружинясь. Олененок уже убежал к табуну, спрятался среди взрослых оленей.

Люди бросились к маленькому человеку. Тот стонал, а полукровка удивлялась: с чего это он? Ведь даже не укусила, просто передавила руку, заставила выпустить нож. Ну и сбила с ног ненароком. Что тут такого? Ей в стае, в тундре куда как хуже доставалось! И ничего. А этот — хуже зайчонка кричит. Интересно, как он вообще решается выйти в тундру? Ведь его она и не так поприжать может…

— Ну что там с бригадиром? — услышала полукровка голос хозяина.

— Да ничего. Немножко испугался, однако…

Кэрны хотела уйти, но маленький человек схватился за ружье, направил его в полукровку. Кэрны опередила: утнув голову, будто в драке с волком, кинулась на человека. Сшибла. Тот перелетел через волчицу, упал плашмя. Кэрны налетела сверху…

— Кэрны! Кэрны! — услышала она голос хозяина. И промедлила. А человечек… Полукровка едва увернулась от ножа и, рыкнув на людей, помчалась в тундру.

Люди… Как их понять? То берегут оленей пуще жизни своей. То этих же оленей сами убивают. А ведь и ее волчонок с медведем из-за них схватился. Стоило ль?

Два дня жила полукровка в тундре. А на третий — немного утихла обида. Да и не могла Кэрны злиться на охотника. Слышала, как он сам ругал маленького человечка. И полукровка, покружив вокруг села, поплелась знакомой тропинкой. К человечьему жилью. Ставшему ее постоянным логовом. Хозяина не было дома. Лишь ездовики уныло бродили по двору в ожидании охотника. Тот вернулся лишь вечером. Сердитый, неразговорчивый, он накормил собак, полукровку, а сам долго сидел на крыльце. Курил молча. Задумчиво смотрел на собак, на волчицу. И лишь ночью, ложась спать, как всегда, позвал Кэрны в избу и сказал ей:

— Нельзя на людей кидаться. Даже когда они не правы. Молодого олешка и верно, нельзя убивать, но человека — тем более. Поняла?

Кэрны опустила крутолобую башку. Не трогать человека? Но она и не трогала. Напугала только. А ей и это запрещают. Значит, люди хотят, чтобы их только защищали. За это они кормят. Но не хозяин ли внушал ей часто: человек — не волк, он растит оленей, чтоб их много было.

Кэрны вздыхает, отворачивается от человека. Скорее бы в тундру, с хозяином! Видно, и ему трудно понять людей, убивающих не на охоте.

Но лишь к весне, убедившись, что сын не нуждается в его помощи, человек направил нарты к ближнему зимовью. И, поняв, послушавшись Кэрны, не направил нарты через реку, готовую вскрыться в любое время, а повел собак кругом, тундрой. Радуясь, что безопасный путь выбрал.