Читать «Запоздалая оттепель, Кэрны» онлайн - страница 257

Вечером Кэрны вместе с хозяином и ездовиками уже была в селе. После долгого пути по тундре она сразу пошла в сарай. Но хозяин кликнул ее в дом. Там уже был сын охотника. Глянув на Кэрны, он что-то сказал ей, наверное, очень доброе. Волчица слушала, смотрела на хозяина, а тот продолжал рассказывать о ней, полукровке.

— Волчица на медведя не кинулась бы. Эти на своих волков надеются шибко. А наша Кэрны, однако, смелая. Все потому, что в ней собачьей крови много. Может, ей меня стало жаль. Или разозлилась, что подранок к избе, как к ее логову, подошел близко. Ведь волки в тундре свой участок метят и никого не подпускают к нему…

Кэрны надоело слушать, и хозяин, поняв это, выпустил ее. Полукровка немного повозилась во дворе с волчатами, а потом незаметно увлекла их в тундру, решила, что пора учить, как подкормиться самим: а то вот так впустит их хозяин когда-нибудь в избу, а они и мыши поймать не сумеют… Да и тундровая живность куда как вкуснее юколы. Волчата, будто поняли, впервые увязались за Кэрны. Они неуклюже скакали по кочкам. Гоняли мышей, носились за бурундуками. А услышав из-под лапы плач зайчонка, испуганно отскочили от него. Полукровка нагнала зверька. Положила перед волчатами. Те обнюхивали, порыкивали, но дальше этого дело не пошло. Тогда полукровка разорвала зайца. Съела кусок. Волчата смотрели, но последовать примеру не решались. Лишь наигравшись вдоволь, проглотили зайчонка. Оценили новое лакомство и начали уже внимательней обнюхивать тундру. Двое волчат тут же и мышей попробовали. А подойдя к лисьей норе, вопросительно уставились на Кэрны: нельзя ли и лису сожрать? Волчица, не оглянувшись на рыжуху, проскочила ее нору, увлекла за собою волчат. И вдруг… Куропатка под кустом бьется. Хочет взлететь, а не может. Кричит хрипло. С чего бы? Будь она раненой, давно бы в кусты, в траву нырнула, чтобы спрятаться от глаз подальше, пока не поправится.

Волчата кинулись к птице. Но Кэрны так рыкнула, что они враз остановились, вернулись к матери. Та обнюхивала мох вокруг куропатки, к самой птице не приближалась. На ягеле почувствовала сладковатый запах от куропатки. Вот здесь она потеряла много пера, каким недавно покрылась. Но не лиса потрепала птицу. Если хвостатой что-то помешало, то почему ее следов нет? И Кэрны обнюхала перо. Одно, второе. И отпрянула… Волчата ждали. Кэрны глянула на куропатку. Та уже перестала биться о землю. Осела. Крылья бессильно разъехались по бокам. Голова упала. И птица, вскрикнув напоследок, затихла.

Кэрны подбежала к волчатам. Погнала их прочь от опасного места. Никто ее не учил тому, сама поняла еще давно, что так умирают лишь очень больные птицы. Когда их много скопится в тундре — они болеют и дохнут. И тот, кто съест хоть одну такую куропатку, тоже умрет. Кэрны помнила тот день, когда гнавшиеся за нею, тогда совсем небольшой, волчата из логова одноглазой хромой волчицы уже готовы были разорвать ее. А тут… куропатки. Они еще были живы, но уже не могли убежать И волчата забыли о полукровке. Они набросились на куропаток. А вскоре их самих расклевали вороны. Но и те недолго пировали. Запах той болезни запомнился полукровке навсегда. И она уводила волчат подальше от чумного места. Подальше от беды. Кэрны не знала, как называется эта болезнь на человечьем языке, на языке тундры она пахла и звалась смертью. Лишь осторожные звери спасались от нее. А сколько птиц, лис, волков, горностаев и соболей сгубила она! Об этом знает, но всегда смолчит коварная тундра…