Читать «Тени Амна» онлайн - страница 117

"Ха… что ж, очень плохо, что нашу пьесу нам негде сыграть".

"Нет, есть, моя голубка! Всегда есть! Мы станем выкрикивать свои реплики прямо на улицах города, сражая наповал прохожих и наполняя сердца их завистью! В дикоземье мы соберем толпу устрашающих зверей и приручим их своим представлением! Лапы и когти застучат в признании нашей игры и твоего таланта, миледи! Весть о нашей пьесе разнесется… и нам будут привечать во всем Амне! Багбиры встанут рядом с великими дворянами, выкрикивая наши с тобой имена! Признание королей и королев, моя голубка… ты только представь!"

Эйри рассмеялась, представив образы, описанные Хер'Далисом. "Какой же ты глупышка, Хер'Далис!"

"Уж не снисходительность ли я слышу от тебя, грустная моя голубка? Отрадно, что ты смеешься".

"Смеяться легко. Спасибо, мой смешной бард".

На следующий день Роланна вернулась в поместье Келдорна. Он приветствовал ее: "Я несу добрые вести! Мы с леди Марией помирились! Когда мы закончим твое начинание, поддержать кое меня обязывает честь, я останусь в сем поместье вместе с семьей и оставлю Орден!"

Роланна лишь сейчас заметила, сколь седы его волосы; но также отметила, что тревога оставила его взор, остававшийся с ним все это время. "Я не стану удерживать тебя. Оставайся с семьей, с моего благословения".

"Я обещал дочерям, что свожу их на ярмарку. Но не думал, что шанс сделать это представится столь скоро… Благодарю тебя, Роланна. Я не забуду твою доброту".

Когда они покидали особняк, Налия молвила: "Посмотрите, как эти люди обращаются со своим богатством. Дети умирают от голода на улицах, в то время как богачей заботят лишь новейшие шелка из Калимшана".

"Ты злишься, моя подруга", — отвечала Маззи. — "Я понимаю твои чувства. Несправедливость и безразличие всегда были бичом общества, и представляют для нас куда большую опасность, нежели любые драконы. Но, как и во всем ином, есть две стороны медали. Несправедливости надлежит противостоять, но делать это мудро. Иногда богачи поступают так, а не иначе лишь потому, что так им говорят или же заставляют".

"Безразличие всегда было достаточным оправданием богатым для того, чтобы прожить жизни свои в довольстве".

"Оковы семьи и прошлого не так-то просто отринуть. Чтобы изменить мнение о себе, недостаточно одной лишь сострадательности".

"Это возможно. Мое благородное происхождение не оказывает ни малейшего влияния на нынешние мои деяния, но я согласна, но большинство дворян не понимают нищеты до тех пор, пока сами ее не вкусят".

"Может, и так, но, низвергая сильных мира сего, разве не замещаем мы их вчерашними нищими?"

"На время, да. Но бедняки понимают, каково это — быть в самых низах. Сострадательность не чужда им".

"Налия… не обижайся, но ты не бедна; твои дети не будут голодать. Да, ты сочувствуешь неимущим, но, возможно, ты ослеплена романтичностью спасения нищих. Позволь мне рассказать тебе одну историю". Маззи помедлила, дожидаясь, когда Налия поразмыслит над ее словами, после чего продолжила.

"В далеком баронстве была деревенька, правил которой жестоким барон, наслаждающийся удовольствиями плотскими. Прекрасных дев уводили из деревни в его личный гарем, а селян обложил он непомерными податями, дабы иметь возможность расплачиваться за свои удовольствия. Стражи его держали селян в железном кулаке, суля смерть за любое нарушение установленного порядка. Однажды юноша по имени Калос полюбил девушку, Дану. Бракосочетание должно было состояться после сбора урожая. Калос и Дана были счастливы. Вскоре деревню посетил барон, собирающий подати. Заметив прекрасную Дану, он велел стражам забрать ее, чтобы после он смог овладеть ею. Когда Калос узнал об этом, он и его друзья вооружились и, будто обезумевшие, напали на особняк барона. Калос лично прикончил барона, и, вновь обретя Дану, пришел в себя. Заметив богатство особняка, он осознал, в какой бедноте жил доселе. Надев на голову золотой венец, он послал своих друзей продолжать собирать подати, ведь разве теперь не стал он бароном?"