Читать «Шестиклассники» онлайн - страница 116

Лёня вспомнил, что точно так закладывает за ухо карандаш их преподаватель по труду Иван Осипович — тоже мастер своего дела. Только он пожилой, высокий и в очках. И ходит в грубом се­ром фартуке, потому что имеет дело не с деревом, а с металлом.

Он преподаёт слесарное дело. Уроки проходят в одном из классов, но в нём ещё мало оборудова­ния да и поместиться бывает негде: класс делится пополам, и пока одна половина занимается в мастерской, другая сидит и решает задачки по математике.

А девочкам возиться с металлом вообще не нра­вится, да и многие ребята считают, что строгать и пилить дерево гораздо интереснее, чем скоблить на­пильником по железке. Тут уж виноват и Кнопка — он всегда расхваливает столярное дело!

А может быть, и не сумел увлечь ребят Иван Оси­пович. Вот если бы работал с ними Кнопкин отец, наверняка бы все очень старались!

Ведь как хорошо. «Жжу! Жжу!» Теперь вжикает уже ножовка, и с легким стуком падают на пол отпиленные брусочки.

— А сделаем рейки с колечками? — предложил Лёня.

— Как это? — не понял Кнопка.

— А чтоб задёргивать плакат занавеской. Будет он висеть закрытый, а как дойдёт на сборе очередь до него, потянет Жаркова за ниточку, занавеска отодвинется, и откроется плакат, как сцена в театре.

— Здорово! — загорелись у Кнопки глаза. — Толь­ко как ты сделаешь?

— А проволока у тебя есть?

Олег отыскал в углу мягкую проволоку. Ребята наделали из неё колечек, приладили и проверили — колечки свободно скользили по проволоке.

Рейки получились замечательные!

Борис Леонтьевич потёр их ладонью и удивился, глядя на колечки:

— А это что за техника?

Ему объяснили.

— Ну и выдумщики, — засмеялся он. — Изобре­татели!

Он достал с полки какую-то пластинку, поскоб­лил ею рейки, и они сразу стали eщё более глад­кими.

— Поциклевал, — пояснил Кнопка, кивнув на ластинку в руках отца. — Так и называется — цикля!— Он показал другие инструменты: разные угольники и нутромеры.

Лёня слушал его внимательно, но нет-нет да огля­дывался на две необычные, красивые рейки, стоя­щие у верстака.

Наконец Борис Леонтьевич, закрывая только что прикрепленную дверцу буфета, сказал:

— Ну, на сегодня довольно. — И снял халат. Лёне не хотелось уходить, но пора было про­щаться. Он ещё раз посмотрел на рейки.

— Слушай, Кнопка. А давай в школу их завтра я понесу. Возьму сейчас?

— Бери, — легко согласился Возжов. И, проводив Лёню до калитки, крикнул напоследок: — Приходи ещё!

Лёня не ответил, но, медленно шагая по тро­туару и ощущая под пальцами выпуклость одного из колечек, думал, что обязательно придет к Кноп­ке, чтобы так же, как сегодня, что-нибудь пилить, строгать, циклевать в пропахшей стружками уютной мастерской под присмотром Бориса Леонтьевича.

Эх, если бы и дома встречал его добрый человек с умными глазами, какими смотрит он на Леню с давнишней фотографии!

Лёне исполнилось всего три года, когда отец умер. Мать часто говорит, что он был чудесный че­ловек, и ставит его в пример: в четырнадцать лет отец уже не только учился, но и работал, помогая дедушке и бабушке. И мать всегда кончает воспо­минания о папе одним и тем же: был бы он жив, научил бы сына ценить материнский труд!