Читать «ПУТНИК часть I» онлайн - страница 6

              - А по своей же глупости и попал, – ответил Путник. – В окопах уже брожения всякие шли, замирения да братания с немцами через день… Воевать никто не хотел… А тут от барона Унгерна,  как же их звать – то? – он на минуту задумался. – А! «Агититаторы» прискакали. Стали звать освобождать монгольский народ и устанавливать там власть «Белого» Царя. Ну, нас человек сто – рубак самых отчаянных и поперлось в Монголию во главе с есаулом Барнашем. Освобождать монголов. Да так освободили, что из нашей сотни я один только и вырвался. И решил домой двигать.

               - Слушай! Это ж тебе через всю Россию добираться! – казак хлопнул себя по лбу ладонью. – Упаси тя Господь! Война ж кругом!

              - Мне эта война – уже, как мать родна! – улыбнулся впервые за все время их общения Путник. – Доберусь как-нибудь!

              Новый знакомец помог ему по дешевке купить все необходимое для дальней дороги и, коротко простившись, они расстались, чтобы никогда уже больше не увидеться на великих просторах России…

Глава 3

               Через всю Великую Русь пролег долгий его путь. Всякое видел он в дороге, со многими людьми говорил: и с белыми, и с красными, и стала потихоньку складываться в голове Путника ужасная картина братоубийственной войны, в которую оказалась ввергнута его страна, его Россия. И хоть, не все еще он понимал в причинах этой войны, да и не было времени доискиваться их в пути, все же главное он понял: народ пошел против Бога! Веру преступив, заповедь презрев «не убий!», пошли с оружьем в руках отец на сына, брат на брата, деревня на город…

               За три месяца пути добрался Путник до Дона-батюшки. Широкая река величаво катила свои полные воды к морю. Пахло духмяной полынью, чабрецом, вольно стелил по ветру свои бело-голубые метелки ковыль. Бескрайняя степь звенела жаворонком, манила разнотравьем и россыпями разноцветного ковра полевых цветочков…

               Путник стоял на берегу Дона, сняв папаху, и с какой-то щемящей нежностью смотрел на реку, на степь, на выгоревшее от яркого солнца небо… Это была его река, его степь, его небо… Сердце тяжело заворочалось в груди от нахлынувших чувств…

              «Воля, вольная воля», - подумал Путник и осенил свою грудь широким крестом, поклонившись родным просторам.

              Здесь, в каких-нибудь ста пятидесяти верстах от Дона, на берегу неширокой, но буйной нравом Нижней Крынки, лежал его родной хутор, где прошло его босоногое детство. Где впервые он осознал, что он казак по роду и духу, и что его основное предназначение в этой жизни – оборонять Веру православную, Отечество и Царя-батюшку.

               Путник надел папаху и, взяв повод Орлика, пошел в сторону видневшихся в туманном мареве степи крыш Ростова.

               Душа его пела, несмотря на то, что в пути ему пришлось пережить немало злоключений. Трижды его ставили к стенке – два раза белые, один раз – красные. Белые за то, что отказывался влиться в их ряды, красные за то, что отказался отдать коня. И во всех трех случаях выручало то, что кто-то из расстрельщиков, вытряхивая на землю из «сидора» его нехитрые солдатские  пожитки, бережно поднимал с земли завернутые в холстинку награды – четыре Георгиевских креста и шесть медалей за храбрость в разных заграничных походах. И враз опускались стволы винтовок, нацеленных ему в грудь – ни у кого не поднялась рука расстрелять полного Георгиевского кавалера.