Читать «ПЛАСТУНЫ» онлайн - страница 26

           Не менее были поражены пластуны, услышавшие издалека знакомый гул сотни конских копыт, и увидевшие Янычара, следом за которым в загон вошло более тридцати лошадей.

           Казаки – знатоки лошадей с детства, с первого взгляда определи ценность табуна. Это были настоящие боевые кони, о которых можно было в их ситуации только мечтать.

           - Как же так? – у опытного, прошедшего вместе с Зарубой весь долгий боевой путь из Сечи до Астрахани, а затем до отрогов Кавказских гор Грицька Солода даже челюсть отвисла. – Я такое в первый раз в жизни вижу, чтоб одного коня за табуном послать, и он бы его привел. Ну, не чудо, а?

           - Так на то Заруба и есть характерник , причем, столько он уже характерств проявил, что и не счесть, - ухмыляясь в вислые усы и затворяя ворота загона, ответил Лукьян Синица.

           - Я тебе расскажу один случай, - продолжил Синица. – Было это под Астраханью, когда мы тылы турок громили, что шли на город стотысячным войском. Так вот, пошли мы по следу обоза турецкого, чтоб выйти на место его стоянки и захватить. А было нас, во главе с Зарубой, всего-то десяток казаков. Проходим мы лесок небольшой и выходим на поляну и, Матерь Божья! Что мы видим? Обоз примерно из полста повозок и отряд янычар, которые эти повозки разгружают. Но отряд янычар, на нашу беду, состоит эдак из двухсот воинов. Они нас видят – мы их видим… А Заруба сидит, на коне, закрывши глаза. И так проходит какое-то время, ну, а мы ж во все глаза смотрим на нашего атамана – ждем команды. Открывает он глаза и вдруг выдергивает из ножен саблю, а с другой стороны у него всегда под седлом еще и ятаган, и кричит «вперед!» Можешь себе представить -  вдесятером против двух сотен?

             Грицько  Солод только головой задумчиво покивал, представив себе положение, в какое попали казаки.

             - Ну, а делать нечего – атаман уже мчится на ворога, как вихрь, раздавая с двух рук саблями направо и налево, - продолжал Лукьян. - Ну, мы ж, конечное дело, за ним. Завязали сечь. И вдруг, турки, не обращая на нас никакого внимания, начинают рубиться друг с другом – и рубка стоит меж ними страшная. А мы спокойно проходим сквозь их лагерь и исчезаем в лесу. С пригорка оглянулись – они уже последние друг друга добивали. Вот тебе истинный крест, - Лукьян вынул из-под ворота сорочки нательный крест и, перекрестившись, поднес его к губам. – Если б сам не видел, а кто рассказал – не поверил бы.

             - А правду говорят, что он сквозь двери запертые проходит? – спросил Грицько.

             - И такое я видел, - ответил Лукьян. – Как то добре мы выпили горилки с донцами в праздник Крещения Господня. Их человек тридцать приехали к нам на Сечь по приглашению атамана. И вот что-то заспорили про древних витязей – какие чудеса они могли  творить. А кто-то из донцов говорит вдруг, что нету, мол, сейчас на Сечи таких молодцов, чтоб,  к примеру, вот взяли тебя в плен вороги, закрыли в мешок каменный, а ты – раз и вышел! Встает Гнат и говорит: «Только чтобы показать тебе, козаче, что запорожцы могут делать то, что творили  древние витязи, закройте меня вот в этот чулан.» Начали донцы смеяться, говорить, что перепил ты, брат Заруба, а он глазом потемнел, как-то расправился телом,  и опять говорит: «Закрывайте!» Заперли его в чулан, замок навесили, еще доской дверь подперли и сидят, хохочут. «Ну, как ваш батько - атаман припозорился? Где же он сейчас, что-то не видать его?»