Читать «Сейф» онлайн - страница 17

— Все с Украины.

— Слушай меня внимательно. Расспроси, может, кто-нибудь видел три дня назад на хуторе или где-то поблизости грузовой «мерседес» и «опель-адмирал» с военными?

— На «опеле» молодой граф приезжал, но уже месяц прошел с тех пор.

— Немцы на хуторе живут?

— Семнадцать немецких усадеб. А дальше — целая деревня.

— Остались?

— С хутора удрал только управляющий, господин. Кальтц. Крайняя усадьба с этой стороны.

Капитан, посмотрев на чернявого командира, спросил его:

— Как считаешь, майор, может, расспросить у крестьян?

— Хутор прочешем, — решил майор. — Сейчас — в Гарц, а на обратном пути заскочим в Штокдорф. Где тебя искать? — спросил он у Миши.

— Четыре барака под черепицей перед хутором. Мой второй от дороги.

— Посмотри внимательно, — прищурился майор, — может, какой-то непорядок на хуторе. Лишние люди... Мы сейчас уедем, а ты нас будешь ждать. Поспрашивай у своих, не заметили ли чего-нибудь подозрительного. Война идет, и почувствуй себя военным. Понятно?

— Слушаюсь, — совсем по-военному ответил Миша, даже дернулся, чтоб откозырять, но вовремя вспомнил, что без фуражки. — Слушаюсь, товарищ майор, — повторил еще раз, глядя на Бобренка так преданно, что у того не оставалось никакого сомнения: сделает все, как приказано.

Майор уже устроился на переднем сиденье, когда Миша, отважившись, сказал:

— А можно мне еще спросить?

— Давай.

— Вот вы говорили, что здешних крестьян расспросите. Так хочу сообщить: есть тут один немец, очень хороший, и наши говорят — коммунист.

— Что? — обернулся Толкунов. — Что ты сказал?

У Миши вытянулось лицо.

— Говорят... — повторил нерешительно. — Да и одну нашу девушку спас. Она заболела, немцы наших не лечили, а он пришел и вылечил.

— Врач?

— Фельдшер.

Толкунов улыбнулся.

— Ну и что? Он девчонке пилюльку дал, а ты уши развесил. Коммунист!..

— Я же не утверждаю, а люди говорят...

— Всех не переслушаешь.

Майор сделал знак Толкунову, чтобы садился в машину. Когда отъехали, заметил:

— Напрасно ты... Надо встретиться с этим фельдшером.

— Сейчас ты мне начнешь внушать, — сердито дернулся капитан, — что всех фрицев нельзя стричь под одну гребенку...

— Это не я, — успокаивающе сказал Бобренок. — Ты «Правду» читал? Там четко сказано: есть гитлеровцы и есть немецкий народ... Ты у Мохнюка спроси, — оглянулся на старшего лейтенанта, сидевшего молча в течение последних минут. — Он разных немцев насмотрелся.

— На меня не ссылайтесь, — отмахнулся тот. — Я все время среди эсэсовцев и прочих гадов...

— По-моему, тут, куда пальцем ни ткни, всюду эсэсовец или еще какая-то дрянь... — не сдавался Толкунов. — За Бреслау сейчас кто бьется? Эсэсовцы? Надо знать: немец есть немец...

Бобренок, возражая, покачал головой.

— Нет, — сказал он уверенно, — не могу с этим согласиться. — Он надвинул фуражку на лоб и поправил автомат на коленях — впереди уже совсем близко виднелись домики Гарца.

Миша стоял на брусчатке, не обращая внимания на нетерпеливое фырканье вороного, пока машина с красными командирами не исчезла за холмом. Не мог поверить, до конца осознать, что разговаривал со своими и сам майор дал ему задание. Наконец вскочил на коня, хлестнул его прутом и помчался, не разбирая дороги, озимыми. И правда, чего жалеть: и жеребец немецкий, и поле, и дома под чужой красной черепицей.