Читать «Фаворит» онлайн - страница 713

— Какой награды ты от меня желаешь?

При этом вопросе, кажется, они оба (люди умные) испытали неловкость. Они продолжили бессмысленное хождение из угла в угол. Маленький и хрупкий Суворов попадал в шаг гиганта Потемкина. Их обоюдное молчание стало невыносимо, и Суворов вдруг резко остановился посреди комнаты.

— Я не купец, и не торговаться мы съехались, — заявил он светлейшему с поклоном. — Кроме бога и государыни, меня никто иной, и даже ваша светлость, наградить не может.

— Вот ты с богом и езжай к государыне…

Петербург встретил полководца морозом, а Екатерина обдала его холодом. Нет, она, конечно, признавала все величие успеха измаильского, но с первых же слов императрицы Суворов понял, что фельдмаршальского жезла ему не видать. Екатерина поздравила его с чином подполковника лейб-гвардии Преображенской. Это была не награда, а лишь видимость расположения к нему: что Суворову с того, если в преображенцах сама Екатерина полковником? Не в его-то годы красоваться при ней на парадах… Она завела речь о напряжении внешней политики:

— На севере империя наша небезопасна. Питт безумствует, желая, чтобы я из окошек дворца своего флот английский на Неве видела. Альянс прусско-английский вреден, и можно ожидать нападения. Оттого сбираю армию в Лифляндии и Белоруссии…

Она указала ехать в Финляндию, дабы организовать оборону столицы с севера. Суворова, как мальчишку, почтили еще и «похвальной грамотой», — недаром, уже лежа на смертном одре, не мог Александр Васильевич без содрогания вспомнить эти кошмарные дни: «Стыд измаильский не исчез из меня».

Он быстро отъехал в Выборг; утешение — одно:

«Величие души человека в несчастиях познается…»

14. ЗОЛОТАЯ КУПЕЛЬ

Стараниями Зубовых — особенно отца их, прокурора! — противу московских мартинистов выдвинулся князь Александр Прозоровский, смолоду усвоивший правило: коли куда назначили, так сокрушай… Но Екатерина еще медлила, тщательно обследуя потаенные каналы связей ее сына Павла с издателем Новиковым и архитектором Баженовым. Лишь в канун штурма Измаила, мало полагаясь на разум Прозоровского, отправила в Москву и Безбородко.

— Новикова я считаю мартинистом хуже Радищева! — И тут она ошибалась: Радищев, реалист до мозга костей, сам же и осуждал масонские шатания. — Поедешь под видом праздной прогулки. Даю тебе секретный указ об арестовании Новикова и его шайки. Ежели причин для того на Москве не сыщешь, вернешь указ обратно и в мои же руки… Ты все понял?

Отец фаворита, таясь в тени престола, очень любил, чтобы народ великий, народ российский, дрожал от сыска фискального, — это было ему приятно, — а Платон Зубов, сынок его славный, страхи низменные в императрице постоянно поддерживал.

— Никаких послаблений народу не давать, — говорил он. — Сейчас не те времена, чтобы с людьми цацкаться: Франция — пример для нас поучительный! А посему крамолу везде будем изыскивать, уничтожая ее, доносы будем деньгами поощрять…

Безбородко был умнее их всех: в страхе виделись одни взмахи ножа гильотины, а разум подсказывал иное: Франция преподает России уроки на будущее… Качая на своем колене доченьку Наташку (прижитую от актрисы Ленки Каратыгиной), граф Безбородко думал; он боялся не далекого будущего, которое возрастет на дрожжах французской революции, — нет, он опытный царедворец, боялся… Павла! Екатерина не вечна, а гневный Павел, став императором, не простит Безбородко, если тот докопается до связей наследника с масонами. И потому, совершив «прогулку» до Москвы, Александр Андреевич вернул императрице указ об аресте Новикова — как ненужный.