Читать «Фаворит» онлайн - страница 639

Екатерина оказывала прежнее доверие Нолькену:

— Не понимаю, чем Разумовский обидел короля? Один государь не составляет народа. Когда мне говорят только о русском народе, не упоминая обо мне, я не впадаю в истерику. Я — это я, народ — это народ! А ваш капризный король надул губы оттого, что мой посол осмелился заговорить о шведской нации…

Ни она, ни даже Нолькен еще ничего не знали!

Петербург в это лето плавился от невыносимой жарищи, какой не помнили даже старцы; двор перебрался в Царское Село, куда Екатерина вызвала адмирала Василия Яковлевича Чичагова, предупредив, что после отплытия эскадры Грейга он станет держать свой флот над Балтийским флотом. На ее слова об угрозах со стороны Швеции адмирал отвечал:

— Так что нам Швеция? Чай, не волк — не задерет…

Беседовала она и с Магнусом Спренгпортеном:

— Мой brat делается смешон. Я первая не атакую…

Спренгпортен сказал, что война с Россией — безумие:

— В конце ее король потеряет всю Финляндию, оппозиция его абсолютизму среди офицерства столь велика, что престол в Стокгольме станет вакантен для одного из ваших внуков.

Павел отпрашивался у матери на войну:

— Я ни разу в жизни не слышал свиста пуль, и что подумает обо мне Европа, если я и теперь останусь сидеть дома?

— Сидите дома, а Европа, глядя на вас, подумает, что вы хороший супруг и послушный сын…

Безбородко докладывал, что продолжать борьбу с Турцией не хватит сил. В стране голод, цены возвысились.

— Расходы на войну в год нынешний обойдутся в тридцать с лишком миллионов, и, чтобы хоть эту кампанию протянуть, народ наш надо новыми податями обложить.

— Не от нас нужда — от политики! — ответила императрица. — Но пока Очаков не в моем кармане, я не стану об этом думать.

Ко дворцу подъехала карета посла Нолькена.

— Я вынужден вручить ультиматум своего короля…

Официально объявляя войну России, Густав III требовал вернуть Швеции провинции, отделенные от королевства со времен Петра I, настаивал, что Крым немедля был возвращен турецкому султану, чтобы Россия разоружила свои флоты, а Швеция при этом разоружаться не станет, пока русская держава не исполнит требований шведского короля… Нолькен разрыдался:

— Король желает еще и наказания Разумовского, как личного оскорбителя его королевской чести. А посредничество к миру между Россией и Турцией король берет на себя…

— Карету мне… быстрее — крикнула Екатерина.

Она примчалась в Петербург, раскаленный от солнца. Ультиматум Швеции был таков, что даже прусский посол Келлер сказал ей:

— Подобная нота свидетельствует о признаках умственного расстройства короля.

Сегюр выразился точнее:

— Густав Третий принял за реальность свой обманчивый сон.

Он передал в Версаль ответ Екатерины: «Если бы король даже овладел Петербургом и Москвою, я показала бы ему, на что способна женщина с сильной волей, стоящая на руинах великой империи, но окруженная мужественным народом!» Для подписания манифеста о войне со Швецией она выбрала отличный день…

Это был день 27 июня — день Полтавской победы!