Читать «Записки партизана» онлайн - страница 41

Подхожу ближе — так и есть: один из прибывших к нам в отряд в день отступления из Краснодара. Помнится, инженер. На шее галстук, сбившийся набок, и белый когда-то воротничок: по нему проходит различимая даже в скупом предутреннем свете жирная полоса грязи.

— После караула, — сказал я, — побреетесь и немедленно смените рубаху!

— А вы мне ее дадите? — спросил часовой и знакомо хихикнул.

Я понял, кто передо мною стоит, и сказал мягко:

— Сегодня же ознакомьтесь с уставом армии — так не разговаривают с командиром. А белье тотчас после караула выстирайте.

— Я не прачка! — вспыхнул часовой. — Шесть женщин торчат зачем-то в отряде! И прибыли мы сюда не пижониться, а бить врага.

Помню, кровь прилила к моему лицу, но я умел себя сдерживать и сказал безразлично:

— Поговорите с женщинами: может быть, они и урвут свободную от наряда минутку, чтобы обчистить вас. Лучше всего обратитесь к Марии Янукевич…

Комиссар и Сафронов присутствовали при этом разговоре. Потом вижу: вбежала в палатку, где помещалась партийная организация, Мария, а следом за нею шел злополучный тенорок. Вид у него был немногим бодрее, чем у боксера в момент нокаута.

Мария требовала, чтобы его… немедленно исключили из партии!

Лицо Сафронова, большое, слегка отечное, выражало самое искреннее на вид огорчение. Только в голубых ясных глазах посверкивали искорки смеха.

— Неужели придется сразу исключать? Такая неприятность! — сказал он, вздыхая. — Но товарищ не может же прийти на партийное собрание в столь нечистоплотном виде…

Сафронов неторопливо засучил рукава, достал из своего рюкзака мыло и сказал тенорку:

— Снимайте, товарищ, рубаху — я постираю. Пока она высохнет на солнышке, вы позанимайтесь с Марией. Она устав Советской Армии знает хорошо и научит вас следить за оружием, а стреляет лучше меня, особенно из пулемета…

Не берусь сказать, что чувствовал в это время инженер.

В тот же вечер после ужина комиссар провел собрание. Горячо и действительно от всего сердца он говорил и о чувстве товарищества, и о дисциплине, и о тяжестях физической работы, которая ждет нас всех в отряде. Под конец комиссар задал тот же вопрос, который и я, и покойный Марк Апкарович задавали партизанам в памятную ночь перед выходом из Краснодара:

— Может быть, кто-нибудь из вас раскаивается, что пошел в партизаны? Еще не поздно сознаться в этом. Мы найдем возможность переправить любого из вас через горы, к своим.

Нет, никто не хотел покидать отряд. И провинившийся передо мною и перед Марией товарищ нашел в себе достаточно мужества, чтобы перед лицом всего отряда признать свои ошибки. К чести отряда надо сказать: никто никогда не вспоминал об этом эпизоде.

В станице Смоленской обосновался небольшой гарнизон врага. Евгений видел, как гитлеровцы шатаются по улицам в одних трусах, без курток.