Читать «Записки партизана» онлайн - страница 257
Петр Карпович Игнатов
Шлыков направился в свой маленький кабинетик в здании главной конторы. У дверей его поджидала Анна Потаповна.
— Ну, Гавриил Артамоныч? — встретила она своего старого друга. — Как?..
И сразу осеклась, взглянув на Шлыкова.
Он смотрел прямо перед собой и, казалось, не видел ни Потаповны, ни своего кабинета. Медленно вошел в комнату, положил костюм и трость на стол, остановился у окна.
За окном спускались сумерки, моросил дождь.
Анна Потаповна подошла к столу, пощупала материю. Потом взяла палку. В белую кость набалдашника была врезана серебряная пластинка. Потаповна прочла выгравированную на ней надпись:
«За верную службу старому мастеру от хозяев…»
Шлыков отошел от окна, взял свою старую клюшку.
— Возьми, Потаповна, — сказал он, протягивая ей палку. — Сохрани у себя. Дорога она мне: много с ней исхожено. Доживу до наших — возьму. А пока ты ее храни: я теперь с новой ходить буду.
— Неужто, Гавриил Артамоныч? — удивилась Потаповна. — Неужто этакую пакость в руках держать будешь?
— Буду. И костюм дареный надену. Так надо. Взялся за гуж — не говори, что не дюж…
Потаповна вышла во двор. По-прежнему моросил дождь. Быстро темнело. С комбината уходила последняя смена.
— Здравствуй, Потаповна!
К ней подошла группа молодежи — слесари батуринской бригады.
— Говорят, Шлыков подарочки получил? — спросил бригадир Миша.
— Михаил! — сердито оборвала его Потаповна. — Молод ты еще…
— Поздравь его! — с дрожью в голосе крикнул Миша. — Скажи, батуринцы поздравляют… с лакейским мундиром!..
И с этими словами Миша, а за ним и другие завернули за угол дома. Старушка стояла, не замечая дождя: она думала о Шлыкове.
Неожиданно раздался звон разбиваемого стекла.
Анна Потаповна вернулась в контору, побежала наверх, толкнула дверь в кабинет Шлыкова. Окно разбито, Гавриил Артамонович стоял посреди комнаты. Он держал в правой руке камень, к которому была привязана бечевой записка…
— Прочитай, — сказал он. — Сам не могу…
— Развязываю я бечевку, — рассказывала потом Потаповна, — руки трясутся, никак не распутаю… Развернула наконец бумажку. Большими буквами красным карандашом написано одно слово: «Иуда». Уж не знаю, как вышло: не хотела говорить, а вырвалось у меня против воли это проклятое слово!.. И сама испугалась: разве можно такое говорить? А он стоит посреди комнаты, руки опустил…
— Ничего, Потаповна… Ничего…
Анна Потаповна вспомнила Мишу-батуринца. И поняла — его рук дело.
— Мишка это! Батуринец! — сказала она.
— Не все ли равно, Потаповна, кто, — тихо ответил Шлыков. — Важно, что это свой, русский. Ведь ради них я этот тяжелый крест на плечи взвалил…
Шлыков сел, задумался.
— Все снесу, Потаповна, — проговорил он. — И подарок от господина Родриана, и этот… подарок. Все! Только бы по-нашему получилось. Только бы дожить…
Он встал, подошел к Анне Потаповне.
— Есть к тебе, Потаповна, одна просьба, — голос его дрогнул. — Видишь: по самому краешку хожу. Каждую минуту могу сорваться… Ну так вот, если не доживу до наших — а они вернутся! — и услышишь ты, что говорит кто-нибудь про меня: изменник Шлыков, предатель, — скажи тогда всю правду обо мне, все, что знаешь…