Читать «Записки партизана» онлайн - страница 245

В течение следующей недели коммерческий директор «Камелии» дважды приходил на прием к доктору Булгакову и каждый раз навещал Жору.

Спустя десять дней к больному снова явился лейтенант Штейнбок. Жора просил его передать полковнику Кристману одно слово: «Согласен».

Так Жора поступил на службу в гестапо.

Глава IX

Однажды рано утром Краснодар был взволнован объявлением городской управы, расклеенным на заборах и стенах домов. В объявлении говорилось, что сегодня в три часа дня немцы проведут через город партию русских военнопленных. Дальше сообщалось, что жители Краснодара могут передать военнопленным продукты у Красного собора, где будет остановка колонны пленных.

В назначенный час на большой площади у собора собралась громадная толпа.

Котров, которому было поручено присутствовать на соборной площади, немного запоздал. С трудом добравшись до улицы Седина, он увидел: вдоль всей Пролетарской до самой площади стояли женщины, пожилые мужчины, ребятишки. У всех в руках были узелки с хлебом, салом, помидорами, яблоками. Кое-кто из хозяек принес даже ведра с горячим, дымящимся борщом. А на балконах и крышах больших домов возились немецкие кинооператоры и фотографы устанавливали свои треножки.

Проходными дворами Котров пробрался на улицу Коммунаров, где жили его знакомые. Ему повезло: они оказались дома, и вместе с ними он устроился на высоком крыльце, откуда вся соборная площадь была видна как на ладони.

Толпа волновалась, возбужденно шумела. Все хотели поскорее увидеть наших военнопленных и передать им свои скромные подарки. Тут же на площади стояли немецкие офицеры, в толпе бродили полицаи, — и никто из них не пытался разогнать собравшихся.

Внезапно послышались крики:

— Идут! Идут!

В нескольких шагах от Котрова стоял полицейский. В руках у него был букет цветов. Размахивая им над головой, он кричал:

— Идут! Идут!..

Котрову стало не по себе. Чему радуется этот полицай? И почему у него цветы?..

Толпа зашумела сильней. Задние приподымались на цыпочки, вытягивали головы, пытались протиснуться вперед.

Наконец показалась группа военнопленных. Их было не более тридцати — сорока человек. Грязные, оборванные, с изможденными лицами, они шли по мостовой, беспокойно озираясь.

Толпа бросилась к пленным. Со слезами на глазах краснодарцы протягивали пленным свои подарки.

Но пленные испуганно отталкивали их.

— Спасибо, родные… Не надо… Не надо, — говорили они, то и дело оглядываясь на немецких конвоиров. — Нам запрещено брать… Убьют…

Неожиданно послышался глухой рокот моторов. На площадь въехал огромный запыленный грузовик. Брезент, покрывавший его, был снят. Котров вскрикнул от удивления: в кузове машины на носилках лежали раненые немцы.

За первой машиной шла вторая, третья, четвертая. В них тоже были раненые немцы. Они лежали вплотную друг к другу, обмотанные белыми бинтами, на которых кое-где проступали темные пятна крови.

— Наши!.. Ура!.. — закричал полицай, стоявший рядом с крыльцом. Он взмахнул рукой, и в кузов машины полетел букет цветов.