Читать «Записки партизана» онлайн - страница 122
Петр Карпович Игнатов
Сквозь рыдания улавливали мы отдельные фразы:
— Приходили повитухи из соседних станиц… Не могут помочь… Просил в госпитале у немецких врачей… только смеялись над моими слезами… Из Краснодара доктора в горы ехать боятся… — Старик замолчал, подавил рыдания, потом встал, вытянулся во весь богатырский рост и сказал строго: — Вы меня не обманывайте, в отцы я вам гожусь. Наши казачки знают: в партизанских отрядах есть врач, женщина одна. Хорошо лечит казачек и детей принимает. Все слухи ведут к вам… Опасаясь кричать, чтобы не пристрелили немцы, Таня душит свои крики в подушке. В этом случае — грех обманывать. Есть у вас доктор-женщина или нету?
Я сидел в тяжелом раздумье: и помочь надо, и немцы могут схватить…
Елена Ивановна шагнула ко мне.
— Товарищ командир отряда! Разрешите идти в хутор Алексеевский, пока еще не поздно.
Я поднял голову и сказал:
— Легко сказать: «идти». А если это ловушка?
Старик вскочил как от удара:
— Оставьте меня в залог! Я всей своей родне прикажу прийти к вам.
— Успокойтесь, отец, — сказал я, — Елена Ивановна пойдет с вами. Мы доверяем вам.
Я едва успел отнять свою руку — старик хотел поцеловать ее. А у нас на Кубани ни панам, ни попам рук не целовали… Усадив его на стул, я вышел из шалаша с Худоерко.
— Вот что, Павлик. Пойдешь с санитаром следом за Еленой Ивановной. Возьмите еще дополнительно патронов и гранат. Больше у меня никого из партизан здесь нет. Я сам уйти не имею права. Смотри, отвечаешь головой за Елену Ивановну.
Солнце еще не зашло, когда староста и Елена Ивановна вышли из лесу на дорогу, которая вела в хутор.
На плечах Елена Ивановна несла вязку хвороста. А в нем были спрятаны инструменты и медикаменты.
Вдали продирались за нею через кусты Худоерко и санитар. Они держали наготове автоматы, а на поясах у них висели гранаты.
Старик привел Елену Ивановну к своему курятнику. Она зорко осмотрелась. Никакой опасности не чувствовалось. Немцы, жившие в доме старика, ушли на заставу. Она вползла в курятник.
Роженица казалась мертвой. У Елены Ивановны в первую минуту руки опустились.
Выхода не было — Елена Ивановна решила сделать операцию при свете каганца. Старик завесил щели, чтобы наружу не просочился свет. В курятнике стало душно, как в бане на полке. Пот градом катился по лицу Елены Ивановны и падал на роженицу…
Не ночь это была, а тяжкая мука и для роженицы, и для деда, и для Елены Ивановны.
Только под утро сидевший у катуха старик услышал слабый детский писк. Когда рассвело, его позвали к роженице.