Читать «Пустой Амулет» онлайн - страница 12

— Дерево бо — очень важное дерево для буддистов.

На обратном пути в Бангкок Брукс сидел в автобусе рядом со мной. Мы лишь изредка перебрасывались фразами. После стольких часов борьбы с жарой приятно было сидеть и чувствовать, как с рисовых полей дует относительно прохладный воздух. Водитель автобуса не верил в причинно-следственную связь. Он обгонял грузовики, когда по встречной на нас мчался другой транспорт. Мне было спокойнее с закрытыми глазами, и, возможно, я даже задремал бы, если бы в конце салона не было одного мужчины, явно неуправляемого, который шумел изо всех сил. Он начал кричать, орать и вопить почти сразу, как только мы выехали из Аюдхайи, и продолжал всю дорогу. Мы с Бруксом посмеивались, гадая, сумасшедший он или просто пьяный. В проходе столпилось слишком много народу, и с моего места его не было видно. Иногда я поглядывал на других пассажиров. Казалось, они совершенно не замечают возни у себя за спиной. По мере приближения к городу крик становился все громче и слышался почти непрерывно.

— Господи, почему его не вышвырнут? — Брукс начинал раздражаться.

— Да они его даже не слышат, — злобно возразил я. Люди, способные терпеть шум, вызывают у меня зависть и гнев. Наконец я перегнулся и сказал Ямьёнгу: — Этот бедняга там сзади — просто невероятно!

— Да, — ответил он через плечо. — Он очень занят.

Я подумал, какие они все же цивилизованные и терпимые люди, и поразился, что бедлам, творившийся в конце салона, был обозначен вежливым словом «занят».

Наконец мы пересели в такси и поехали по Бангкоку. Меня должны были высадить возле отеля, а Брукс собирался отвезти бхикку в их ват. В голове у меня по-прежнему звучали душераздирающие крики. Что же означали эти повторяющиеся словесные формулы?

Мне не удалось дать подходящий ответ Ямьёнгу, озадаченному смыслом галстука, но, возможно, он удовлетворит мое любопытство.

— Вы знаете того человека в конце автобуса? Ямьёнг кивнул:

— Он так трудился, бедолага. Воскресенье — тяжелый день.

Я пропустил эту ахинею мимо ушей:

— А что он говорил?

— Он говорил: «Переключи на вторую», «Подъезжаем к мосту», «Осторожно, люди на дороге». Все, что видел.

Поскольку ни я, ни Брукс явно не поняли, он продолжал:

— В каждом автобусе должен быть помощник водителя. Он следит за дорогой и говорит, как ехать. Это тяжелый труд, ведь нужно кричать громко, чтобы водитель услышал.

— Но почему он не сидит впереди?

— Нет-нет, нужен один спереди, а один сзади. Они вдвоем отвечают за автобус.

Это было неубедительное объяснение для изматывающих воплей, но, желая показать ему, что поверил, я сказал:

— А! Понятно.

Такси остановилось перед отелем, и я вышел. Когда я прощался с Ямьёнгом, он сказал, как мне кажется, с легкой обидой:

— До свидания. Вы забыли в автобусе свои лотосовые стручки.

1977

Увольнение

Не по своей вине он потерял место, объяснял Абделькрим друзьям. Больше полутора лет он работал у Патриции, и они всегда ладили. Это не значит, что она его не ругала, но назареи вечно критикуют работу, которую делают для них мусульмане, и он к этому привык. В такие минуты она смотрела на него, точно он маленький мальчик, и все ж упреки ее звучали вежливей, чем обычно бывает у назареев. Обязанности Абделькрима были довольно просты, но требовали постоянного присутствия. Если ему не давали специального разрешения сходить в кино или час-другой посидеть в кафе, он обязан был находиться под рукой. Патриция ездила только на такси, машины у нее не было, так что Абделькрим уютно жил в гараже, сам себе готовил и слушал свой приемник.