Читать «Дети нашей улицы» онлайн - страница 8

— Идрис пьян! Я видел в окно, он не стоит на ногах. Какой еще позор обрушится на нашу семью?!

— Сердце разрывается от жалости, брат, — проговорил с болью Адхам.

— Что же делать? На нас надвигается катастрофа.

— Не кажется ли тебе, что нужно поговорить с отцом?

Радван нахмурился.

— Разве можно пойти с этим к отцу? Вид Идриса только разозлит его.

— Напасти преследуют нас, — печально заключил Адхам.

— Да, женщины в гареме плачут, Аббас и Джалиль боятся людям на глаза показаться. Отец закрылся у себя, никто не смеет и близко подойти к его комнате…

Понимая, что разговор заходит в тупик, Адхам озабоченно сказал:

— Мы должны что-то предпринять!

— Похоже, здесь каждый сам за себя. Ничто так не мешает личному спокойствию, как стремление добиться его любой ценой. Я не буду рисковать, даже если небеса разверзнутся. А что касается чести семьи, то Идрис сейчас вывалял ее в грязи, как собственную одежду.

Зачем же он тогда пришел к Адхаму?

— Моей вины здесь нет. Но сидеть сложа руки я не могу…

Собравшись уходить, Радван бросил:

— Есть причина, чтобы это сделал именно ты!

Он ушел. Адхам остался стоять один, а в ушах звенела фраза: «Есть причина…». Да, он не может оставаться безразличным, несмотря на то что ни в чем не виноват, как не виноват кувшин, свалившийся кому-то на голову от порыва ветра. Тем не менее когда Идрису сочувствовали, Адхаму казалось, что проклинают его самого. Он направился к воротам, неслышно открыл их и выглянул. Идрис топтался неподалеку на одном месте, пошатываясь, и водил туда-сюда косящими глазами. Голова взъерошена, из-под разорванного ворота галабеи торчат волосы. Как только его взгляд остановился на Адхаме, он сперва ринулся, словно кошка, заметившая мышь, но, обессилев от хмеля, свалился на землю. Идрис загреб кулаком горсть земли и швырнул в Адхама. Комок попал тому в грудь и соскользнул по накидке.

— Брат! — ласково позвал его Адхам.

Идрис зарычал, качаясь:

— Заткнись, собака, сукин сын! Ты мне не брат, а отец твой мне не отец. Пусть этот дом рухнет на ваши головы.

Адхам ласково обратился к нему:

— Ты же самый достойный из этого дома, самый благородный.

— Зачем пришел, сын рабыни? — притворно расхохотался Идрис. — Иди к своей матери и спусти ее в подвал к слугам.

Адхам отвечал все с той же благожелательностью:

— Не поддавайся злобе! Не отворачивайся от того, кто желает тебе добра!

Идрис, полный эмоций, замахал руками и закричал:

— Будь проклят этот дом, где спокойно могут чувствовать себя только трусы, которые, поджав хвост, жуют кусок хлеба, макая его в похлебку. Я живу в пустыне, из которой вышел он. Я стал бандитом, каким был он, безбожником, катящимся по кривой дорожке, как он когда-то. Теперь, где бы я ни появился, на меня с позором будут показывать пальцем и говорить: «Сын аль-Габаляуи!» Я смешаю ваше имя с грязью, вас, воров, которые возомнили себя господами.