Читать «Отражения» онлайн - страница 105

Суть в том, что, объективно говоря, часть коренного населения Закарпатья сегодня идентифицирует себя как «русины». И хочет культурной автономии — так же, как их братья в сопредельных европейских странах. А они взаимно друг-друга таковыми считают на основе общности родного языка и традиций.

В Киеве их хотят видеть только как субэтнос украинского народа, опасаясь, что культурная автономия русинов может со временем перерасти в требования автономии политической.

В итоге, весной 2007 года областной совет признал русинов как народ и это, по идее, должно было открыть путь к культурной и языковой автономии, наглядный пример которой находится буквально рядом, но за границей.

И действительно, в Мукачево был проведен фестиваль русинской культуры. Но один из районов Закарпатской области вскоре принял свое решение, протестуя против признания национальности «русин», а проживающих там гуцулов признал украинским субэтносом, то есть частью украинского народа и призвал президента, Верховную Раду республики и даже генерального прокурора опротестовать и отменить решения Ужгорода. Короче, здесь не соскучишься.

— Мы сохранили свой язык, культуру, традиции, национальное самосознание — говорит один из активистов русинского движения, показывая на старый храм в центре Ужгорода близ древней цитадели города

— И пережили венгров, чехословаков, русских. Переживем и украинцев.

Может потому там и опасаются признать русинов, что миллион двести тысяч записавшихся здесь украинцами, вдруг вспомнят о давних предках, заинтересуются их языком, своим происхождением и….

«Ветвь украинского народа» — так спокойней. Только вот что делать с теми, кто уже считает себя русином?

Загадочные друзы (Ближний Восток)

Это место неофициально называется «Гора криков». А возвышается она на окраине друзского села на израильских Голанских высотах. Напротив полей и, дальше, другой, тоже друзской деревни. Но уже на территории Сирии.

Когда я там оказался, люди, прячущиеся за домами по обе стороны колючей проволоки, перекрикивались друг с другом. И так уже несколько десятков лет. А что поделать — они родственники. Разделенные с 1967 года границей политической целесообразности чужих политиков и спаянные неразрывной связью личных кровных уз.

Буквально в нескольких метрах позади тянулся ряд «колючки» и стояли железные ворота, сваренные из тонких труб — как на какой-нибудь сельской ферме повсюду в мире.

Но на самом деле это была израильско-сирийская граница. Между странами, юридически находящимися в состоянии войны.

В других местах этих же Голанских высот граница была зримой — и проволока повыше, и вспаханная пограничная полоса посвежее — как у настоящих враждебных стран. Здесь же, с той стороны маячила сирийская вышка с солдатиком. А с этой, израильской, на возвышенности стоял блокпост, почти вросший в жилые дома.