Читать «Казачка» онлайн - страница 13

Ребята, не отвечая, проскользнули мимо него и — на улицу.

Федор постоял в чулане, пощурился на полоску света у порога: «Не догадается ли Надя выйти?» Но на крыльцо вскочили новые христославцы, загомонили, затопали в чулане. Федор шепотом ругнул их и спрятался в углу. А когда христославцы убежали, он подкрался к двери, тихонько приоткрыл ее и одним глазом из-за полстяной обойки заглянул в хату. Раскрасневшаяся от огня бабка нагибалась у загнетка, орудовала цапельником — пекла блинцы; Надя стояла боком к двери и, сверкая голыми локтями, выплескивала из таза воду — все еще обряжала большого и жирного гуся. Федор хотел позвать ее, но не решался: «А ну-к да как услышит бабка? Она ведь такая досужая, от нее не схоронишься». И он ободрял самого себя: «Ну, где ей услыхать! Никогда не услышит». В надежде на то, что Надя почувствует его взгляд, он пристально, до щекотки в глазу смотрел на нее, мысленно тянул ее к себе. Но она была так увлечена делом, что даже не поднимала головы. «Ах, какая ты недогадливая! — волновался Федор. — Ну что за недогадливая!» Наконец он выждал, когда бабка всунулась по пояс в печь, и чуть слышно позвал:

— Надя!

Она удивленно вскинула глаза, обернулась на знакомый голос. Дверь была прикрыта не плотно, и в хату сквозь узкую щель клубками врывался холод. «Жду… на минутку…» — скорее почувствовала, чем расслышала она то, что шепотом было сказано за дверью. Надя быстро взглянула на бабкину сгорбленную спину, тихо рассмеялась и плутовато погрозила в щель мокрым пальцем. Но тут же вытерла руки и накинула шубу.

— Куда собралась? — разогнувшись, спросила бабка.

— За водой, бабаня, — пряча разгоревшееся лицо, придумала Надя.

— Чего понадобилось делать?

— Гуся сполоснуть, бабаня.

— Кто же полоскает холодной водой! Вон достань чугун из печки.

Надя закусила губу, отвернулась от бабки. Потом украдкой схватила ведро и пошла из хаты.

За крыльцом ее настиг Федор. Он поймал ее за плечи и притянул к себе. Из-под распахнутого ворота шубы на него дохнуло волнующим теплом, и он сжал Надю со всей силой.

— Люди ходят, пусти, — барахталась Надя в его руках.

— Ну и пускай, — Федор стискивал ее, как железным обручем.

— Да увидят, с ума сошел!

— Никто не увидит, не бойсь. Какая ты… Отец дома?

— Нет, в церкви.

— А Пашка?

— И Пашка в церкви.

Федор запрокинул ей голову и долгим поцелуем ожег губы.

— Пусти, — томительно запросила Надя. — Грешно ведь — люди богу молятся.

— Ну и пускай, — смеялся захмелевший Федор, — мы им не мешаем, а они нам.

Широко расставив ноги, он стоял, что кряжистый карагач, и все крепче прижимал к себе Надю. В груди у обоих радостно колотилось. Обессилевшая Надя висела на его руке, но тяжести он не чувствовал. Где-то в улице, захлебываясь лаем, лютовала собака; там же надсадно и протяжно крпчал кто-то; хрустели неподалеку торопливые шаги… А Федор все наклонялся к лицу Нади, смотрел на ее дрожащие густые, припудренные инеем ресницы, на пылающие щеки и растерянно, со вздохами дышал.

— Фе-едька! Фе-едька! — кричали уже совсем близко.