Читать «Казачка» онлайн - страница 114

Вечером Надю навестила бабка. Она пришла расстроенная, встревоженная. Укоризненно качая головой, всплакнула. Обо всех событиях она, оказывается, только что узнала, да узнала с большим скандалом. Двое суток у ней ломила поясница, и она не слезала с печи. А нынче перед закатом солнца, ничего не подозревая, пошла к сватам. На крыльце ее встретил Трофим, хмурый, сердитый.

— Ты зачем, бабка? — спросил он угрюмо.

— Как, кормилец, зачем? Ты что это… малость рехнулся?

— Нечего тебе тут делать. Поворачивай! — и преградил ей дорогу. Трофим думал, что она пришла по наущению Нади: или в сундук за платьем, или за зыбкой.

— Да ты что, молокосос! Очумел! Как ты могешь мне такое!..

Трофим взял ее за плечо и, повернув лицом к воротам, без труда спустил на ступеньку ниже.

— Иди, иди, старая, не засти свет!

От изумления бабка даже посошок выронила. Минуту беззвучно разевала кривой морщинистый рот, трясла подбородком — сбоку и чуть пониже рта на родинке трепыхались длинные золотистые, уже выцветшие, волоски. Задирая голову, она смотрела на Трофима мерклыми, слезящимися глазами и никак не могла опомниться. Но вот наконец она пришла в себя, и от предчувствия какой-то беды и страха за внучку старческие силы в ней поднялись и словно удесятерились.

— Да ты это как, иродово семя, да ты это что!..

С живостью, которой никак нельзя было предположить в ней, она схватила свой увесистый сучковатый посошок, ожгла Трофима по спине и, оттолкнув его, вскочила на крыльцо. С шумом и грохотом пробежала по коридору, ворвалась в спальню молодых, и вдруг душа у ней, как она сказала, ушла в пятки: ни внучки, ни зыбки с мальчуганом она не обнаружила, след простыл. Откуда-то из боковой комнатушки появилась сваха Наумовна. Не поздоровавшись, принялась костерить бабку на чем свет белый стоит. Та, стуча по полу посошком, ответила ей. И тут такое поднялось! Чуть было друг дружке в волосы не вцепились. За пустяками дело осталось.

Слушая бабку, Надя звонко и раскатисто хохотала — давно уж она так не смеялась. А та, разводя руками и улыбаясь всеми морщинками, без конца вспоминала:

— Уж она-то меня, уж я-то ее… ну и доводили! И немытые вы, и нечесаные, и такие вы, и сякие. Весь род ваш такой. Какими только прозвищами не обложила меня. А я ей — блинешники вы, скупердяи. Она как прыснет опять да как прыснет!..

Бабка упрямо и настойчиво уговаривала Надю вернуться домой. Обидно-де и прискорбно ей видеть внучку в прислужницах, да еще у кого! У медведя у какого-то, прости господи. Хоть бы стоящий человек был, не досадно бы. А то так, тьфу — пенек на ногах. Бабка клялась, что если, мол, дурень старый, то есть Андрей Иванович, вздумает по-прежнему самоуправствовать и терзать Надю, она скрутит его в бараний рог. Но Надя плохо верила в это. Бабка обиделась и поджала губы.

— Однова тут долго не промыкаешь, вот попомни мое слово, — сказала она, прощаясь.