Читать «Нелегкий выбор» онлайн - страница 71

— А вы когда-нибудь были в этом доме? — светски спросил он молчавшего Патрика.

— Да, — ответил Патрик и мечтательно добавил: — Там очень красиво.

— Как в рекламе? — Пинки затаил дыхание. Несмотря на грубоватую внешность и простые манеры в душе он был неисправимым романтиком.

— Можно и так сказать, — сухо ответил Патрик.

Воспоминания о шале причиняли боль. В последний раз, когда он был в Швейцарии, он беззаботно катался на лыжах и играл с Джеффри в снежки, не ведая, что через несколько месяцев будет не в состоянии встать на ноги. Но для Пинки встреча с нашим швейцарским домиком не будет омрачена ничем, с легкой завистью подумал он.

И был совершенно прав. Пинки носился по дому как борзой щенок, вызывая негодование постоянных слуг, которые присматривали за шале во время отсутствия хозяев. Они не могли понять, как мистер и миссис МакКойн доверили надзор за старшим сыном такому беспечному и несобранному созданию. Но Патрика забавляло общество Пинки. С ним он не чувствовал себя скованно, наоборот, черпал силы в его неутомимой энергичности.

Постепенно и Патрик, и Пинки привыкли к новому образу жизни. Они вставали довольно рано, съедали аппетитный завтрак, приготовленный круглолицей экономкой, и отправлялись на прогулку. С каждым днем становилось холоднее, но это не пугало молодых людей. Они никак не могли насытиться суровой красотой края, где им пришлось жить. Патрик мог часами смотреть на горы, любоваться их величавостью и неприступностью. В такие моменты он даже не сожалел о том, что не мог ходить. Все равно обозреть окружавшую его красоту в полной мере могли разве что птицы, но никак не человек.

Пинки боялся беспокоить хозяина в такие минуты. Патрик всегда был недоволен, если кто-нибудь прерывал полет его мечты. Если бы он мог, он проводил бы все время на горных склонах.

Желанное умиротворение наполняло его душу. Он лелеял безмятежность в душе как величайшее сокровище мира. Но по ночам, когда жизнь в доме замирала, отчаяние охватывало Патрика. Он вспоминал лицо Робин, ее глаза, улыбку, слова. Он задыхался от одиночества и от желания прикоснуться к ней хотя бы еще раз. Но, сознавая тщетность своих надежд, стискивал зубы и усилием воли изгонял мысли о темноволосой красавице.

Однажды он нечаянно услышал, как Пинки, полируя столовое серебро, рассуждал сам с собой:

— И зачем он так мучает себя? Похудел весь, глаза провалились. Только и думает, что о ней. Глупость одна, — бормотал он себе под нос, яростно натирая потемневшую ложку.