Читать «Целестина, или Шестое чувство» онлайн - страница 94

Дедушка вскочил и выбежал в коридор. Подвертывался случай застукать Данку — такую возможность нельзя было упускать.

Дедушка встал за дверью, ведущей на чердак, и затаил дыхание. Он был готов к худшему, в том числе и к погоне.

Однако волнения его оказались напрасны: Данка вышла в коридор одетая, с портфелем в руке и, увидев притаившуюся за дверью фигуру, объявила:

— Я вас простила. Возвращаюсь в школу.

18

День выдался серый и унылый. У Дмухавеца, как всегда в начале весны, болело сердце. В классе было душно и темновато, поэтому учитель велел дежурной открыть окно и зажечь свет. Ребята сидели вялые, сонные. Гайдук что-то читал под партой, блондиночка в последнем ряду клевала носом, подперев непослушную голову руками. Одна только Жак проявляла признаки тревоги и волнения.

Она беспокойно вертелась на парте, поминутно поглядывая на дверь. Дмухавец вздохнул.

— Все на месте? — задал он традиционный вопрос.

Ответом была тишина.

— Н-нет Дануси… — выговорила наконец Жак, вставая и сплетая пальцы. — Она… немного опоздает.

— Почему ты так уверена? — спросил Дмухавец довольно сухо. Его раздражал пасмурный день, раздражал осовелый класс, раздражала Целестина Жак со своей физиономией паиньки и наивными уловками. — Нет так нет. Ставлю ей пропуск. — И, посмотрев на приунывшую Целестину, буркнул сердито: — Она что, заболела? Пошла к врачу? Ну говори же, я вижу, ты что-то знаешь.

— Ничего я не знаю, — простонала Цеся.

Перед ее внутренним взором появился образ подруги, в ленивой позе разлегшейся на матрасе, наслаждающейся музыкой и черносливом, который она в большом количестве стащила из кухни.

— «Влияние формативов на эмоциональную окраску слов», — произнес Дмухавец голосом больного барсука, — такова увлекательная тема сегодняшнего урока. — И вздохнул, подумав, сколько от него потребуется мужества и самоотверженности, чтобы вбить в эти сонные головы сведения о формативах. Тем временем боль в сердце усиливалась. — Ну, и каковы же успехи нашей сборной, уважаемый Гайдук? — ядовито спросил учитель, глядя, как его ученик пытается незаметно перевернуть страницу журнала «Физкультурник». — Позволь узнать, кто тебе дал право вести себя так вызывающе?

Покраснев как рак, Гайдук сунул журнал в портфель и устремил испепеляющий взгляд в потолок.

— Значит, насчет Филипяк ничего не известно? — продолжал Дмухавец, морщась от сдерживаемого раздражения.

Целестина беспомощно округлила глаза, и вдруг из-за своей парты стремительно поднялся сосед Гайдука Павелек.

— Наверно, с ней что-то случилось, — с тревогой сказал он. — Ее родители уехали, я вчера звонил целый день и даже ночью — никто не подходит.

— Может, она отравилась окисью углерода? — взволнованно высказал предположение толстячок на первой парте, явно стремившийся оттянуть начало лекции о формативах. — Наша дворничиха, бедняга, как раз на днях растапливала котел центрального отопления и заснула.

Класс заметно оживился — вряд ли Дмухавец добился бы подобной реакции, рассказывая о глаголах.

— Ну и что, что дальше? — раздались голоса.