Читать «Там, где всегда ветер» онлайн - страница 205

Две сестры, Муся и моя мама, такие похожие внешне, были совершенно разные по характеру. Просто перпендикулярные! И при этом они очень любили друг друга. Мама высматривала в Мусином лице черты любимого отца, говорила, что и по характеру Муся вся в отца. А Муся относилась к маме – вроде как я к Маришке: мама была для неё всю жизнь «младшенькой любимой сестрёнкой». Видно было, что Мусе очень хочется сказать маме: «Ты моя маленькая»…

Моя мама постоянно любила только трёх человек: своего отца, сестру Мусю и Маришу. (Всех остальных – по настроению).

Я Мусю тоже любила. Её невозможно было не любить – от неё всегда шло тепло… А от мамы – очень редко, даже когда мы порой дружески разговаривали с ней, – она всегда была как за стеклянной стеной. Я не помню, чтобы она обняла меня когда-нибудь, или погладила по голове (а мне так этого хотелось!), не помню, чтобы за всё моё трудное отрочество она сказала бы мне: «Я тебя люблю». А я так нуждалась в этих волшебных словах!… Я вообще не помню, чтобы кто-нибудь мне эти слова говорил. В те годы. НЕ ПОМНЮ!!! За долгие-долгие годы отрочества и юности – ни разу. Никто. Никогда.

…Только когда-то, давно-давно, как в другой жизни, как на другой планете – отец, да так ласково: «Доця, любимая…» Восемь лет уже с тех пор прошло. Господи, как же мне хотелось услышать эти слова ещё когда-нибудь в жизни!…

…Так что, если бы бабушка была в чём-то виновата перед дедом, то Муся первая бы отвернулась от неё. Но Муся не только не отвернулась, она была с бабушкой до последнего мгновения её жизни. Именно Муся проводила бабушку в вечность…

Предчувствие сына

Была осенняя ночь. Мы с Лёлей уже нашептались, и она уснула на диване, а я всё ворочалась и скрипела своей раскладушкой.

Была лунная, осенняя ночь. Мне не спалось, как всегда в полнолуние. Тополя, облетая, шумели за окном… Казалось, дом, как маленький кораблик, плывёт в океане ночного шума, шороха, поскрипывания, колыхания теней на белой стене, качания фонаря за окном… Яркая луна заливала комнату холодным тревожным светом… Большой ветер обнимал дом-кораблик шумными крыльями и гнал его по тёмным волнам…

И никого на моём корабле, кроме спящей сестры. Мне хотелось разбудить Лёлю, чтобы ещё пошептаться о чём-нибудь, услышать её тёплый смех, но будить её было жалко. Пусть спит.

Я опять заворочалась в своей старой скрипучей раскладушке, как в маленькой шлюпке, мне было неспокойно, тревожно и одиноко. Было уже, наверное, далеко за полночь. Слепящая луна ушла за угол дома, и в комнате стало темно. Диван со спящей сестрой растворился в тёмном углу, и мне показалось, что я совершенно одна на этом скрипучем кораблике, в этом шумящем осеннем ночном океане…

Это была ночь вселенского одиночества.

Оно, это безбрежное одиночество, накрыло меня высокой холодной волной и потащило с шумом и шелестом в свои глубины…