Читать «Измененные состояния сознания» онлайн - страница 97

Для обоих типов транса были подобраны эксперименты, открывающие, что гипнотический феномен проявляется и в легком, и в среднем трансе. Эти эксперименты проводились и с другими субъектами — с теми, Кто достигал только легкого транса и кто не продвигался дальше среднего транса. Во всех этих исследованиях результаты были одинаковыми — потребность у субъектов и легкого, и среднего трансов сохранить по крайней мере некоторое восприятие внешней реальности и ориентировать свое трансовое состояние, хоть и слабо, но на внешнюю реальность, сохраняя за собой ощущение ее доступности для немедленного использования.

Другой момент, который самостоятельно обнаружил Хаксли и о котором я узнал из работы с другими субъектами, заключался в том, что феномен глубокого гипноза формируется в трансе как легкой, так и средней глубины. Рассматривая глубокий гипноз, Хаксли заинтересовался возможностью развития феномена галлюцинации в легком трансе. Он попытался достичь этого через наслаждение своим субъективным состоянием физического комфорта и дополнив его еще одним субъективным качеством, а именно приятным вкусовым ощущением. Он обнаружил, что можно легко галлюцинировать самые разные вкусовые ощущения. При этом его явно не интересовало, что я думаю о том, что он делает. Он не осознавал, что исследуя этот момент, он усиленно сглатывает. От вкусовых ощущений он перешел к обонятельным галлюцинациям — как приятным, так и неприятным. При этом он не осознавал, что выдал себя, раздув ноздри. По его ощущению, как он впоследствии объяснил, он "чувствовал", что галлюцинация полностью "внутреннего процессуального типа", т. е. возникающая внутри самого тела, легче, чем галлюцинация кажущаяся внешней по отношению к телу. От обонятельных галлюцинаций он перешел к кинестетическим, проприоцептивным и наконец к тактильным ощущениям. При кинестетических галлюцинациях ему казалось, что он идет, но при этом он все время ощущал мое присутствие в смутно воспринимаемой комнате. На мгновение он забыл обо мне, и его галлюцинаторная ходьба стала более ясной. Он осознал это, как признак мгновенного развития глубокого трансового состояния, которое, как ему казалось, он обязан запомнить, чтобы рассказать мне после пробуждения. Он не осознавал, что во время галлюцинаторной ходьбы у него изменились дыхание и пульс.

Когда он впервые попытался испытать визуальные и слуховые галлюцинации, это оказалось гораздо сложнее, его усилие ослабляло или нарушало трансовое состояние. В конце концов он догадался, что если бы сумел галлюцинировать ритмичные телодвижения, то тогда мог бы "присоединить" слуховые галлюцинации к этим галлюцинаторным телесным ощущениям. Эта мера оказалась успешной, и снова он поймал себя на том, что ему интересно, слышу ли я музыку. Его дыхание изменилось, и были заметны слабые движения головой. От простой музыки он перешел к галлюцинациям оперного пения и наконец невнятной речи, которая в конечном счете оказалась моими расспросами о глубокой рефлексии. В тот момент я не знал, что с ним происходит.