Читать «Рождение победителя» онлайн - страница 57

Подслушивая их разговоры, я остро жалел, что у меня нет автомата Калашникова и набора дееспособных конечностей. Одна очередь по мужикам, вторая в Короля. Потом допрос ведьмы — старуха, наверняка, знает немало интересных вещей. Затем бегом в Мальрок, готовиться к вторжению, надеясь, что врагов окажется не запредельно много.

Но я мог только бессильно слушать. И утешать себя мелким злорадством: парочка громил даже не подозревает, что в их руках находится беспомощный страж. Насколько я знал, даже за мертвого у них воздаются немыслимые почести убийцам. А уж за живого…

Сидят, хлебают вонючую похлебку из грязного горшка и мечтают о том, чтобы их не наказали каким-то загадочным «прибавлением» за срыв разведывательного рейда.

* * *

— Ну дура!!! Ну старая!!! Не плащ надо было показывать!!! Не плащ!!! Неужели все забыла?!!

Кричали так близко, что пришлось проснуться и приступить к процедуре натужного поднятия век. Вряд ли увижу в чем дело, но рефлексу это не докажешь. Чего это Мараш разоряется? Ни разу еще он таких воплей себе не позволял. Обычно, отправив Гоба на дальний холм следить за водным путем в центральное Межгорье, он быстро удовлетворяет старуху, прикрыв ей лицо тряпкой (эстет), после чего или храпит, или жрет сало. Другие занятия его не привлекают. Не знаю, сколько дней прошло, но, похоже, не один и не два — у демов сложился распорядок, который ничем не нарушается.

И вдруг такой концерт.

Я только-только начал приоткрывать глаза, как грубая лапа вцепилась в волосы, потянула с треском, до сверкающих искр перед глазами. Вторая рука ухватила за плечо, тело мое взмыло в воздух, а затем отправилось в свободный полет, завершившийся ударом о стену пещеры. Неровности камня вызвали вспышку боли в левом боку, зашибленном еще при давнем падении в реку.

Уже было потерял сознание, но опять достали жестокие лапы: за волосы, под руку, и далее в полет к другой стене. Затем цикл повторился и в конце его я вылетел на белый свет.

То же свинцовое небо, мокрая земля, камни, впивающиеся в ребра и сильное недоумение. За что? Бьют ведь всерьез — могут и убить. Не сказать, что сильно уж больно — нервные окончания барахлят, как и все остальное. Но все равно чревато. Чем это я так ухитрился насолить Марашу?

Пинок в бок и почти сразу еще один. И крик:

— Забью как гвоздь! Говори: где остальные?!

И рад бы сказать, но умею лишь мычать, да и не понимаю, кого этот псих имеет в виду.

Старуха, спасибо ей, вступилась:

— Да чего ты взбеленился?! Один он! Я же рассказывала!

Бабка раздражена. Похоже, Мараш сегодня не успел уделить ей внимание. Теперь обижается, что он променял женскую ласку на избиение калеки.

Очередной удар, наконец, приносит темноту, выбившую глупые мысли. И правильно: пусть нервные окончания сгнили напрочь, но во время избиения надо думать о чем-нибудь серьезном, а не об озабоченных старухах.

Затем последовала череда провалов в памяти, перемежаемых сценами одна хуже другой. Вот Мараш продолжает расчетливо избивать: старается делать это больно, но без серьезных увечий. Вот он мочится на мое безвольное тело, а я даже брезгливости не ощущаю — лишь отупение и апатия. Вот он опять орет, требуя выдать все, что знаю. Трясет перед лицом моим легким мечом. Кричит, что это матийское оружие — никто кроме них его не использует. Вряд ли я пришел один, значит остальные где-то в Межгорье и дем очень хочет узнать: где именно?