Читать «Рождение победителя» онлайн - страница 181

Вот интересно: откуда замшелый пацифист может столько знать о снарядах? Те, кто исповедуют жизнь лишенную насилия, подобными вещами не интересуются.

Я, если не вспоминать рискованный детский период, когда все мальчишки временно превращаются в пироманьяков, тоже ничем подобным не интересовался. Кое-какие кусочки теории запали в голову во время подготовки к заброске. Яйцеголовые всерьез рассматривали сценарий, при котором я попаду в мир, где цивилизация достигла уровня нашего девятнадцатого века. Этого вполне достаточно для создания установки, а в качестве оплаты за помощь я могу расплатиться с аборигенами некоторыми знаниями. К примеру: конструкциями несложных артиллерийских взрывателей, прицелов, баллистических вычислителей и прочего.

К сожалению, учить меня разбираться в маркировке боеприпасов земных армий они не сочли нужным. И применять их в диверсионной деятельности тоже не натренировали.

Ну и не надо — у меня своя голова имеется, и свой опыт.

Был у меня хороший друг: Миша. Хотя почему был? Есть… За стеной, которую преодолеть ох как не просто, но есть. Удачи ему и счастья побольше. Отличный человек. Достойный.

Что-то я отвлекся…

Так вот — жизнь у Миши была несколько сумбурной, но так как душевный стержень в нем неслабый, он всегда находил возможности для не совсем обычной деятельности. Нет — не экспериментировал с алкалоидами индийской конопли, не участвовал в гей-парадах, не рыскал по стихийным рынкам с бейсбольной битой в поисках представителей неславянских народностей. Он человек идейный, причем идей у него много.

Одна из них: СССР велик, а его обломки политически-аморальный хлам. Советские люди в годы Второй Мировой Войны совершили подвиг, а гнилое общество современных предателей решило это забыть.

Миша не состоял в гнилом обществе — Миша ничего не забыл.

Каждый год он дожидался тепла, одевался в затасканный камуфляж, взваливал рюкзак на плечи и уезжал в лес. Гнилое общество однажды попыталось его остановить, из-за банальной кабацкой драки закрыв в тюремное учреждение. Но, даже пропустив из-за этого лето, он все равно вырвался осенью, пусть и ненадолго.

В лес он ездил, разумеется, не за грибами или ягодами. В компании таких же идейных ребят и примкнувших к ним несознательных представителей гнилого общества, ищущих пути исправления или просто приключения, он рыскал по местам былых сражений, разыскивая останки павших солдат. Кости собирали в мешки, в конце сезона их, обычно, хоронили. Не просто так, а как полагается: с оркестрами, попами, залпами в воздух, гробами и речами представителей районных администраций.

Миша, выходя из напичканного скелетами леса, был обычно грязен, угрюм, небрит, нетрезв и злоречив, и сильнее чем когда-либо ненавидел породившее его общество. Доходило то того, что он поколачивал самых несимпатичных его представителей, из-за чего буйного поисковика нередко принимали менты. Пару раз при нем находили ржавые гранаты, патроны и прочие предметы из разряда «эхо войны», и тогда уже принимали серьезно, вплоть до сырых стен следственного изолятора и вмешательства серьезного отца.