Читать ««Если», 2012 № 05» онлайн - страница 143

Феникс раскинул крылья — широко, шире, чем стены комнаты. Сквозь пелену пламени девушка видела иные миры. Те, отголоски которых она ловила в навеянных книжным червем снах, и другие, еще неизведанные и пока неназванные. Горячая волна плеснулась в ее душе. Так и не разобравшись, чего же ей не хватает здесь и сейчас, Маша поняла: оно есть там, куда отправится феникс. Надо лишь решиться и шагнуть вперед, в неизвестность. Прямо в огонь. Она сделала крохотный шажок вперед.

Кто-то грубо схватил ее за плечи, потащил назад. Девушка вырывалась, кричала. Кричали все. Трещал старый дом. Корчились стены. Из комнаты повалил черный едкий дым. Маша потеряла сознание.

В больнице под капельницей ей снились только алое пламя крыльев и желтые искры, колючие, как бенгальские огни. Больше ничего.

Отцвели каштаны. В парках над Днепром буйными лиловыми гроздьями раскинулась сирень.

Бородатый сисадмин Володя пришел навестить Машеньку, принес весть об увольнении и ее последнюю зарплату.

Тетка Зоя бушевала, как исландский вулкан Эйяфьятлайокудль.

— Это все чайник твой электрический! — орала она на беззвучную Машу.

К осени пробивная тетка умудрилась получить двухкомнатную квартиру на себя и Машу, сделала евроремонт за счет Машиных родителей и все равно осталась безутешной. Понятное дело, опальную родственницу она на новую жилплощадь не пустила.

Осенние дожди смыли наконец из памяти чересчур яркие картины. Маша перестала пить успокоительное и перешла на темное пиво, желательно разливное.

Маша твердо знает, что подробности о пожаре в коммуналке не надо рассказывать никому — ни родителям, ни Толику, ни своему бой-френду Володе. А особенно — добрым врачам, чтобы не схлопотать сложный диагноз на латыни. Она и сама старается вспоминать пореже.

Но нет покоя в ее душе, отравленной книжными испарениями.

Навсегда отпечатался в ней миг, когда девушка стояла на пороге и выбирала, вперед ей шагнуть или назад.

Бывают дни, когда Машенька, не в силах избыть непонятную тоску, едет на вещевой рынок «Петровка» и долго идет вдоль рядов с павильонами в направлении блошиного рынка. Там, на самой окраине, зажатые между новыми люстрами и старыми сковородками, скорбно ютятся упаковочные ящики с бумажным хламом. Представители культуры книжных куч медленно, боком, выползают из-за ящиков, отрешенно следят за Машенькой. Ей становится страшно от причастности к этому тусклому и ветхому братству, но безымянный зов сильнее страха, и она покоряется.

Маша перебирает вялые тушки книг, покорных, как снулые рыбы. Иногда ее пальцы чувствуют острый электрический укол — это добыча. Тогда девушка вытаскивает томик на свет, ухватив двумя пальцами за скользкий или шершавый переплет. «Ему бы понравилось», — бормочет Маша, расплачиваясь с продавцом.

Добычу девушка прячет на самое дно вместительной сумки, а в квартире у нее есть тайник — внутренность расхлябанного дивана.

Там, в укромных потемках, обычный скопившийся бытовой хлам постепенно заменяют собой неровные бруски книг. Кирпичик за кирпичиком Машенька строит то, что раньше назвали бы личной библиотекой, но девушка собирает книги не для себя. Она запасает корм книжному червю.