Читать «Судьбы великих» онлайн - страница 5

Неожиданный вызов

Э. Шан-Гирей пишет, что при выходе из дома Мартынов задержал Лермонтова и повторил фразу, сказанную им при всех в зале. «Что ж, на дуэль, что ли, вызовешь меня за это?» — спросил Лермонтов. Мартынов решительно сказал: «Да!» и тут же назначил день поединка — 15 июля.

Историк литературы А.Ю. Чернов обратил внимание на то, что 13 июля 1841 года исполнилось 15 лет с момента казни пятерых декабристов на кронверке Петропавловской крепости. Лермонтов, конечно же, помнил скорбную дату. Помнили ее и многие из тех, кто составлял тогда пятигорское общество. Чернов предполагает, что ссора между Мартыновым и Лермонтовым могла возникнуть на этой почве. Однако гипотеза историка не подтверждается фактами, хотя она весьма интересна.

Товарищи Лермонтова уговорили поэта уехать в Железноводск, надеясь, что за оставшееся до дуэли время им удастся убедить Мартынова взять вызов обратно. Однако у них ничего не получилось, и поединок состоялся в назначенный срок.

Роковая дуэль

15 июля после шести вечера у подножия горы Машук собралось довольно много народа. Помимо дуэлянтов — по два секунданта с каждой стороны. У Мартынова — А. Васильчиков и М. Глебов, у Лермонтова — А Столыпин и С. Трубецкой. Пришли и просто любопытствующие (что, кстати, было категорическим нарушением дуэльного кодекса).

Далее — предоставим слово секунданту Васильчикову: «Мы отмерили с Глебовым 30 шагов; последний барьер поставили на 10 и, разведя противников на крайние дистанции, положили им сходиться каждому на 10 шагов по команде: «Марш». Зарядили пистолеты. Глебов подал один Мартынову, я другой — Лермонтову и скомандовали: «Сходись!» Лермонтов остался неподвижен и, взведя курок, поднял пистолет дулом вверх, заслоняясь рукой и локтем по всем правилам опытного дуэлиста. В эту минуту и в последний раз я взглянул на него и никогда не забуду того спокойного, почти веселого выражения, которое играло на лице поэта перед дулом пистолета, уже направленного на него. Мартынов быстрыми шагами подошел к барьеру и выстрелил, Лермонтов упал…»

А вот что пишет со слов того же Васильчикова первый биограф Лермонтова П. Висковатов: «Вероятно, вид торопливо шедшего и целившегося в него Мартынова вызвал в поэте новое ощущение. Лицо приняло презрительное выражение, и он, все не трогаясь с места, вытянул руку кверху, по-прежнему кверху же направляя дуло пистолета». Выстрелить в воздух Лермонтов не успел.

Как у Мартынова поднялась рука на Лермонтова? Ведь он точно знал, что поэт стрелять в него не будет. В отличие от Дантеса, чужестранца, который понятия не имел, кто стоит по ту сторону барьера, и что значит Пушкин для России, Мартынов прекрасно понимал, кто перед ним. После публикации «Демона» и «Героя нашего времени» слава Лермонтова как литератора была огромной. И все-таки Мартынов выстрелил.

Суд и приговор

Приговор Мартынову, Глебову и Васильчикову согласно действовавшему законодательству был весьма суровым: их предлагалось лишить чинов и всех прав состояния, то есть дворянства. Однако Николай I, который утверждал приговор, счел нужным сильно его смягчить. На обложке военно-судного дела значится: «Высочайше повелено: майора Мартынова посадить в Киевскую крепость на гауптвахту на три месяца и предать церковному покаянию, титулярного же советника князя Васильчикова и корнета Глебова простить, первого во внимание к заслугам отца, а второго по уважению полученной им тяжелой раны». Отец — это князь И.В. Васильчиков, председатель Государственного совета, ближайший к царю человек. Еще в 1825 году он сыграл ключевую роль в подавлении выступления декабристов на Сенатской площади.